Сибирские огни, 1962, № 3

Фольклорист Азадовский вовлекал в орбиту своих исследований по фольклору данные литературы; отличный литерату­ ровед, он всегда прибегал в своих исто­ рико-литературных этюдах к материалам народного искусства. Работы М. Азадовского по литературе — одна из вершин советской филологи­ ческой науки. Ученый ввел в обращение новое понятие «фольклоризм писателя», которое характеризовало новый подход к объекту исследования. «Фолькло­ ризм — это немного больше того кро­ хоборческого отыскивания параллельных сюжетов, образов и выражений, чем пробавлялось большинство современни­ ков и предшественников Азадовского. Сюда входит и анализ воззрений писате­ ля на народ и народное искусство (что всегда связывается у него с характерис­ тикой эпохи, с идейной борьбой), и изу­ чение принципов усвоения фольклора, и рассмотрение взаимосвязей писателя с творчеством других художников, и мно­ гое иное. Статьи о фольклоризме Радищева, Пушкина, писателей-декабристов, Лер­ монтова, Ершова, Языкова, Тургенева— ни один серьезный литературовед не может и сегодня обойтись без них. Историографией фольклора ученый занимался всю жизнь. В начале своей научной деятельности он обращался, главным образом, к сибирским материа­ лам («Эпическая традиция в Сибири», «Из деятельности крестьян-собирате- лей», «Задачи сибирской библиогра­ фии», «Декабристы в Сибири», «Иркут­ ский университет и изучение местного края. 1918— 1928», «Сибирская литера­ тура» и мн. др.). В тридцатые-сороковые годы М. Азадовский создал ряд статей, посвященных фольклористическим воз­ зрениям революционных демократов — Белинского, Добролюбова, Чернышевско­ го, Герцена. Так постепенно, в ходе неустанного напряженного труда, ученый подошел к мысли об обобщающей книге. «История русской фольклористики» писалась много лет. По словам самого автора, он почувствовал в себе силы взяться за нее только годам к пятидеся­ ти. Война, естественно, отсрочила изда­ ние книги. А затем выход ее задержался еще на несколько лет вследствие неспра­ ведливых нападок на ученого, появив­ шихся в период культа личности. В со­ кращенном виде части этой работы по­ явились в вузовском учебнике по фольк­ лору уже в 1954 году, в год смерти Мар­ ка Константиновича (нынче этот учеб­ ник переиздается в третий раз). В полной редакции первый том «Исто­ рии русской фольклористики» вышел в 1958 году. Второй том будет издан в ближайшее время. Прочитав только что появившийся в продаже первый том «Истории русской фольклористики», один специалист в об­ ласти фольклора в шутку заметил, что при желании из этой книги можно было бы сделать несколько докторских дис­ сертаций. И действительно, работа М. Азадовского — явление незаурядное; значение ее выходит далеко за рамки одной какой-то научной дисциплины. Что же нового и поучительного нахо дим мы в этой книге? Книга даже при самом беглом знаком­ стве с ней поражает, прежде всего, оби­ лием и добротностью нового фактическо­ го материала. Обычно роль историогра­ фа, историка науки, сводится лишь к си стематизации и обобщению готовых ис­ следований по отдельным проблемам. Сам по себе это труд огромный. Однако в данном случае ученый им не ограни­ чился. В очень и очень многих случаяд всю первоначальную работу он проделы­ вает заново; обо всем судит не пона­ слышке, поэтому сведения, сообщаемые автором, заслуживают полного доверия. Если судить о книге с точки зрения фольклориста, то наиболее важными, ценными представляются главы, посвя­ щенные XVIII веку (особенно Радище­ ву), фольклоризму декабристов, револю­ ционных демократов (причем в ряде случаев М. Азадовскому принадлежит честь самой постановки этих проблем в советской науке). Большое значение име­ ют также разделы, показывающие связи русской и зарубежной (в первую оче­ редь славянской) фольклористики. Не кто иной как М. Азадовский впервые от­ метил роль француза Фориэля и его сборника новогреческих клефтическия (разбойничьих) песен, сборника, забы того, кстати сказать, на родине ученого. Эти песни, проникнутые духом борьбы за свободу, были не случайно переведе­ ны Гнедичем, поначалу близким к пере­ довым кругам писателем; они сыграли свою роль в развитии декабристской фольклористики. Так, исходя из правиль­ ных общетеоретических предпосылок, автор сумел до конца раскрыть широкое взаимодействие прогрессивных научных сил Западной Европы и России. Общественная позиция, философские взгляды того или иного ученого или пи­ сателя, эволюция их, анализ деятельно­ сти в целом и мастерский разбор глав­ нейших трудов — все это имеется в кни­ ге и все это делает ее полезнейшим посо­ бием для студента, учителя, специали ста и просто человека, интересующегося литературой, историей, этнографией, философией, музыкой и даже лингвисти­ кой. А страницы, посвященные Пушки­ ну или Гоголю,— и по самому предмету разговора и по любопытнейшим и мало­ известным фактам, которые сообщаются там, имеют общечитательский интерес. И все-таки, хотя здесь уже сказано об этом много хорошего, достоинства книги не ограничиваются наличием мас­ сы разнообразных сведений. Большое принципиальное значение имеет построение, периодизация и мето­ дология исследования. Если сбор и на­