Сибирские огни, 1962, № 3

Это тот самый Изых, на высоком лбу которого, если ехать по левобережью Абакана, издали заметен удивительно правильный квадрат, по преданию, след удара богатырской стрелы, обратившей в поспешное бегство ханскую орду, под­ нявшуюся на вершину горы, со стороны Койбальской степи. Нынешняя Хакасия знает Изых еще и как месторождение каменного угля. Кое в чем я, очевидно, пересаливал. Не могло пропасть без остатка прош­ лое целого народа, хотя бы и малочисленного. Старое, естественно, нет-нет да и проглядывало не только в степных пейзажах, но и в быту. Не так-то легко осво­ бодиться от полуфеодального вчера. Оставалось и кое-что плохое, оставалось и много хорошего — хотя бы мелодичная народная песня, своеобразное искусство... Однако нового в древних Абаканских степях было так много, что старое просто растворялось в нем. На гребне высокого увала машина остановилась, — дорогу пересекала отара ровных, как на подбор, одинаково белых овец. Вот и еще одна как будто зна­ комая картина: овцы бредут плотной, сбитой бок о бок массой, сопровождают це­ ремониальное шествие хакас-чабан на кудлатой монгольской лошадке и две под­ жарых собаки. Но и в этой привычной картине глаз уже невольно отмечает при­ меты нашего, советского времени: чабан, например, одет если не так живописно, как чабаны, водившие байские отары, зато чище и опрятнее. Даже овцы показа­ лись мне крупнее и, я бы сказал, представительнее своих бабушек и прабабу­ шек. Может быть, это были как раз овцы той новой тонкорунной породы, над вы­ ведением которой уже не первый год работают местные совхозы. ...Но вот и цель нашей поездки — привольно разбросившийся на берегу протоки Абакана Шалгиновский улус. Сейчас это усадьба одного из отделений Койбальского совхоза, а за несколько лет до этого — центр колхоза им. Н. С. Хру­ щева, объединившего две сравнительно небольшие артели — «Хызыл Октябрь» и «Мал-Хадари». Найти домик Макара Константиновича Доброва, слепого хайджи, одного из первых колхозников «Мал-Хадари», оказалось нетрудно. Хайджи — народные сказители и сейчас пользуются в Хакасии уважением и почетом. В улусе найти их поможет даже ребенок. Во дворе небольшого домика Макара Константиновича мы, наконец, увидели юрту, снаружи ничем не отличавшуюся от старой хакасской юрты. Но, как и сле­ довало ожидать, нежилую. Не было в ней ни очага, ни кошмы на плотно утрамбо­ ванном земляном полу, ни столика, за которым можно сидеть, только скрестив но­ ги. Обычные летние сени. И беседовали мы с Макаром Константиновичем не здесь, а в доме. Прежде всего, конечно, вспомнили «Мал-Хадари». Сюда, за Абакан, на пустовавшие земли Койбальской степи колхоз начал переселяться еще в тридцать втором году, и подробности переезда стали уже за­ бываться. Да и ничего примечательного в нем не было. Важнее, что на новые места мал-хадаринцы перебрались такой же дружной семьей, какой начинали свою жизнь, съехавшись в Усть-Камыштинский улус. Не было с ними лишь ор­ ганизатора колхоза — двадцатипятитысячника Михаила Ивановича Колеснова. Он к тому времени перешел на работу в райколхозсоюз, а вскоре и совсем уехал из Хакасии. Как себя чувствовали мал-хадаринцы на новых землях? — Сначало-то выходило не очень ладно ,— вспоминает старый хайджи. Земля оказалась худая, сильно заброшенная. При этом нельзя не учитывать, что до революции хакасы земледелием почти не занимались. Оно крепко привилось лишь в немногих обрусевших улусах и в улусах, разбросанных среди русских деревень и казачьих станиц. Так что первым хакасским колхозам приходилось, по существу, учиться земледелию. — Однако «Мал-Хадари» среди отставших никогда не был, — не без гордо­ сти говорит Макар Константинович. — Жили дружно и работали дружно. Трудно пришлось в годы войны. Но тогда всем было трудно!