Сибирские огни, 1962, № 3

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ Никому я не обязав — Только вязу, может быть. Под густым сибирским вязом Научились мы любить. Он и кровлей был над нами, Он и стлал вод нами лист, И глубокими корнями Чы, как вяз, переплелись. Золотая, молодая, Повторяясь вновь и вновь, Двадцать лет, не опадая, Ты цветешь, моя любовь. А московские девицы, Растеряв и цвет и вкус, Все не могут надивиться, Как в Сибири мог привиться Круглый год цветущий куст. Дождь устал Косить И цокать, Мыть прозрачные луга. И блестит, Уйдя по локоть В горы, Радуга-дуга. Подступает С песней длинной Тишь... И, лежа на спине, Тебердинекая долина Внемлет Смутной тишине. И тогда, Мотая на ус, В стариковской простоте Снявши шапку, Амонаус Так и замер в высоте. День — томясь И догорая, Моет ноги в Теберде... Где ты, Где ты, дорогая, Хорошо ли там тебе? На месте, кровью орошенном, Цветник поднялся полевой. Цветы и кровь! И сокрушенно Качает ландыш головой. Не сокрушайся, ландыш милый,— Бессмертны славные дела: Героев кровь и над могилой Цветами, видно, расцвела. 1943 г.