Сибирские огни, 1962, № 3

От Владивостока И до Польши Проведен Пунктир кровавый Тел. Но спроси... поставь любого... Больше Ничего никто н не хотел. Да и так ли мало Быть пунктиром Или историческим звеном Между старым И грядущим миром? Мы и не мечтали об ином. Но. грудясь До белого каленья, Бедствуя И плавя мрамор зим. Мы откроем Новым поколеньям Путь в грядущее, Как двери в... магазин. И когда, Не кончив песнопенье, Трупом я свалюсь среди других, Пусть по мне, Как по одной ступени, Прогремит победа молодых. 1933 г БАЛЛАДА О ВИТАЛИИ БОНИКУРЕ Чуть зорька запылала, Я вышла до криницы. Иду травой высокой, Стучит мое ведро... Вдруг слышу, Кто-то стонет: — Обмой, сестра, водицей. Свежею водицей Обмой мое бедро. Гляжу: костер дымится... Лицом зарывшись в пепел, Лежит боец в шинели, И кровь на рукаве. — Четыре дня не ел я, Четыре ночи не пил, И встать нельзя, сестрица, Прилип к сырой траве. — Откуда ты, товарищ. Давно ли заблудился, Когда врагом поранен, Далёко ль держишь путь? — Анучинский,—сказал он, Когда воды напился, И бледною рукою Он указал на грудь. А грудь его, наверно. Была алей заката, И кровью налитая Бы ла на ней звезда... — Ой, то меня изрезали Японские солдаты, Чтоб на груди звезда моя Не гасла никогда! Деревья закачались, И сразу стало хмуро... На небе тучи плыли, Закры в лицо его. А после мы узнали Про Витьку Бонивура, Он был в плену японском Не выдал никого. И часто, часто снится Тревожными ночами, Когда тайга большая Деревьями гудит, Тот партизан в шинели, С закрытыми очами, Но звездочка не гаснет На его груди. 1935-1936.