Сибирские огни, 1962, № 3

— Куш! Лежать! Гейша выполнила приказание. «Резь» была очень длинной и в неко­ торых местах дополнительно замаскирована. Но вот лодки ткнулись в твердую землю. В Барабе такие клочки твер­ ди на огромных озерах называют «кочки» или «грязи». Посредине «кочки» стоял вместительный шалаш, сделанный из камы­ ша, а перед ним чуть дымились угли под таганком. Я заглянул в шалаш: лежанка с каким-то тряпьем, посуда на грубосколоченном из жердей столике, двустволка в углу... И — ни души. — Игорь! Отнеси пока это ружье в камыш. Разряди! Гейша! Ле­ жать! Через пару минут Игорь вернулся ко мне вприпрыжку с сияющей физиономией и, указав в камышовые заросли, шепнул: — Нашел! Здесь! Идемте скорей! Поодаль от шалаша, на утоптанной площадке, лежало интересное со­ оружение. Это был длиннющий, связанный из нескольких тычин шест, продетый в огромную рыбацкую ловушку — «морду» и увенчанный долб­ леной тыквой. Тыква была выбелена известкой и раскрашена чернью на­ подобие черепа. На некотором расстоянии — могла действовать... на нервы. Особенно, в- соединении с белым саваном, который мы разыскали на лежанке в шалаше. Я удовлетворенно перевел дух: тайна урманского озера была откры­ та. Но почему же так странно ведет себя Гейша: подскуливает, явно нер­ вничает и смотрит куда-то в сторону? Я взял собаку за ремешок. — Шерш! Ищи! Гейша потянула. Это была новая «резь» и тоже замаскированная, но проложенная уже по сухому. Стараясь не захрустеть камышинами и не чмокать по топ­ кой земле сапогами, мы вскоре выбрались на вторую «кочку». Здесь сто­ яли два больших шалаша. Из одного вышел толстый щенок, отважно приблизился к Гейше и стал с ней обнюхиваться. Гейша лизнула его язы­ ком в мордочку и, взглянув на меня, направилась к шалашу. Из шалаша густой бас спросил с явным цыганским акцентом: — А ты, што ли, Адам? И пред нами предстал действительно цыган, до нельзя заросший во­ лосами и зевающий. Видимо, сейчас только проснулся. От цыгана рази­ ло самогоном, и он, очевидно, еще плохо соображал. — А я думал — Адам приехал! — Цыган еще раз зевнул, почесал живот под рубахой и совершенно обыденно спросил: — За товаром? Где Адам-то? — Отстал, за нами едет. Ну, здорово, Рома! Так уж повелось: раз цыган — значит, Рома, Ромка... По-цыгански— ром: муж, мужчина — ассоциировалось с русским именем «Роман». — А, здорово, батенька! Ух, и заспался я! — Ну и правильно. Сейчас только и поспать. Ночью-то, наверное, некогда? А ну — повернись спиной!.. Да не бойся — дурить не будешь — все будет нормально. Увидев направленный на себя наган, цыган опешил, но сознание действительно приходило к нему туго. — Садись, Рома! Побеседуем... — Гепева, што ли? — Он наконец, стал соображать. __ Вроде, Рома. Вроде... — Я обратил внимание на его землистое лицо. — Бежал из Домзака? — А бежал... Кому охота летом кичиванить... — «Скамеешник»?