Сибирские огни, 1962, № 2

Цагеридзе в эту ночь тоже не спалось. Павел Мефодьевич Загорец- кий, который уже больше недели гостил на рейде и целыми часами бро­ дил по береговой кромке льда, постукивая в него палочкой, заявил: «Итак, Николай Григорьевич, по моим предположениям, Читаут должен вскрыть­ ся завтра во второй половине дня. Сопоставление показаний приборов с аналогичными записями прошлых лет приводит меня к такой мысли. На всякий случай имейте в виду эти мои соображения». У Цагеридзе словно бы что-то застучало в горле, но он спросил с нарочитой беззаботностью: «Это очень категорически предсказывают ваши тонкие приборы? А не мо­ жет вскрыться река уже сегодня ночью?» Они разговаривали на берегу Читаута. Дул теплый верховой ветер. Загорецкий стоял, подставив ветру иссеченное морщинами лицо. «Нет, не думаю, Николай Григорьевич, чтобы ледоход начался се­ годня ночью, — проговорил он, наклоняя голову к плечу. — По моим наб­ людениям, Читаут — река, как бы вам сказать, с открытой душой. Она не любит таиться. Она великий свой акт свершает всегда при дневном свете. А что касается моих приборов, они ничего не предсказывают. Предсказываю я. И если хотите, в значительной степени по интуиции. Термометры же и барометры для меня отмечают только, при каких атмос­ ферных обстоятельствах началось очередное вскрытие реки». Загорецкий спокойно улегся спать. А Цагеридзе не мог оставаться дома. Сперва ушел в контору, просматривал бумаги. Читал. Писал. По­ том, когда наступила глубокая ночь и все в поселке замерло, побрел ти­ хонько к Читауту. В армии, в годы войны, он не был командиром, даж е самым малень­ ким. Он выполнял безоговорочно приказы старших. Но иногда ему с оби­ дою казалось: быть командиром, приказы отдавать легко — попробуй их выполнять! Сейчас он чувствовал себя генералом, который много месяцев готовил оборону, поднимал боевой дух у согласных, давил на несоглас­ ных силой своей власти, и вот теперь, когда разведка донесла — «враг близок, бой возможен на рассвете» — он угнетенно думает: а что же он еще не предусмотрел, чего еще не сделал? Ах, как легко и просто выполнять чужие приказы! Ах, как тревожно, как теснит в груди от собственных приказов в тот час, когда они вступа­ ют в решительное действие! Не страшно — сделают начет, снимут с работы, отдадут под суд, как- постоянно пророчит ему Василий Петрович. Страшно — не будет двадц а ­ ти восьми тысяч кубометров превосходного леса, пропадет гигантский труд рабочих, поступившихся за эти месяцы в ущерб себе очень многим. А главное — потеряется у них твердая вера в свою силу, в силу ума чело­ веческого. Этот консультант из ЦНИИ на второй день своего приезда на рейд сказал: «Вот вы, Николай Григорьевич, все толкуете о ледяном кладе, замурованном в реке. Думается мне, вы этот клад достанете. Вы с удо­ вольствием потрясете позеленевшие монетки на своей ладони. Но не нач­ нете ли вы сразу же закапывать новый клад? Подготовительные работы к очередному сплаву придется вам теперь завершать при огромнейшем на­ пряжении сил. Уверены ли вы, что при таких условиях лес нового сплава доставлен будет в запань вовремя? Уверены ли вы, что будущей зимой вам не придется снова доставать из реки такой же ледяной клад, уже свой собственный? А это ведь вполне возможно!» Д а , все возможно! Все возможно! Невозможно лишь одно: смотреть равнодушно, как гибнет у тебя на глазах народное добро. И даж е — Цагеридзе невольно закусил губу — даж е если завтра Читаут срежет,