Сибирские огни, 1962, № 2

Августа Петровна молчит. Она, наверное, думает о беспокойной до ­ чери, которая опять по-своему повернула судьбу. А я думаю о ней — Августе Петровне. Я вижу Гутю — ту самую Ласточку, порхающую возле Жулдета, когда я, босопятый, озорной, бесшабашный, спустился под отвесный яр и пробовал раскачать ржавую столетнюю колоду, а надо мной раздался го­ лос: «Не надо! Не надо!» — и это был голос милой Ласточки, голос люб­ ви и чистоты... Застенчивая, давнишняя и знакомая улыбка осветила лицо Августы Петровны. Как понятна и близка она мне с этой постоянной, как бы успокаива ющей кого-то улыбкой на поблекших теперь губах. — Вот оглянулись мы с вами назад и словно передохнули,— тихо заговорила Августа Петровна.— И Гутю я теперь увидела по-другому. Она должна была уехать. Я ее не ругаю. Пусть бы только была счастлива