Сибирские огни, 1962, № 2

тов. Супов нету и картофельного пюре тоже. И картошки нет. Ни ж аре ­ ной, ни вареной. — Тогда поджарьте вашу заведующую,— сказал Субботин. — И повара,— добавил Гук.— Заделайте их нам под беф-строганое с хреном и луком. — Сами заделывайте.— Официантка сложила руки на животе и по­ дозрительно уставилась на отпотевшую бутылку, заткнутую свертком желтой бумаги.— В бутылке самогонка, вроде? — «Желудочный сок»,— соврал Гук и подвинул к себе бутылку. — Если увидит заведующая — заберет твой «желудочный сок». З а ­ казывайте, а то уйду. Еще на трех столах ждут. — К новому году дождутся,— подмигнул Субботин.— Д авай мне щи, три гуляша без рожек, два компота и два чая. — А мне заделай пять порций гуляша вместе с рожками и ножками и три компота. На закуску — Феню из кухни. Я вижу — она у вас жир­ ная стала. — Тебя бы к плите, холеру, чтоб зубы не скалил. — Ты на него не сердись, Дуся. Если бы ты знала, какое у него пере­ живание, пожалела бы. — Гук всегда с переживаниями. — В субботу у него корова отелилась, и пока он ездил в рейс на Ка- марчагу — волки сожрали корову вместе с телком. Видишь, какой он жареный? — Вечно вы зубы скалите. Как не надоест? Я заказал котлеты, компот и два стакана чаю. В буфете купил пар­ шивенький портвейн — другого не было. Надо же угостить Субботина? Мне он очень нравился, Субботин. Обед пришлось ждать долго, и мы успели разговориться. Гук начал со своих высоких показателей и наград, но Субботин умерил его пыл: — Ты думаешь, что писатель завтра настрочит в газету? Не дуйся, не отметит. Он собирает материал для книги про партизан. — Фи! — присвистнул старый Гук.— Тогда какой интерес разговор вести! — и бесцеремонно водворил потную бутылку опять на стол. — Давно шофером? — Трицать два года за баранкой. — В самом деле — тридцать два года? — Двадцати трех лет зарегистрировался с машиной. Такая была красотка — пальчики оближешь. Чмокнул ее в медную гайку на радиа­ торе, и она меня околдовала. Никакую бабу не любил так, как свою пер­ вую машину. Английская принцесса была. Капризная и норовистая, как дикая кобыла. Три года газовал с ней по Кавказу. — Как там дороги? — Дороги? — Гук подмигнул Субботину, вынул вату из уха, сооб­ щив: — Золотуха. — В вашем возрасте? — А што? В самый раз. Как вроде во младенчество перешел. А до­ роги на Кавказе, товарищ писатель, побей меня грех, маслом смазанные. У них там такое масло вырабатывают, специально для поливки дорог, чтоб шофера катались на брюхе, когда машины не везут. Там моя анг­ лийская принцесса разлетелась на такие куски, что я даж е зажигалку не выкроил из ее остатков. — Ты расскажи, как тебя бык укатал ,— попросил Субботин. — А! — Гук усмехнулся.— То был не бык, а трактор. Как по силе, так и по хватке. Трактор. Паровоз укатает. Под Ставрополем дело было. В тридцатом или тридцать третьем. Года в мозгу перемешались, путают­ ся. Ехал тогда в Ставрополь. Машина новенькая. Полуторка. Дело было