Сибирские огни, 1962, № 2

Вот и похерили меня из главного алфавиту. Как корова языком слиз­ нула. Вся моя доподлинность пропала через молчание Федора Никаноро- вича. Кабы он выступил в газете али на собрании партизанском да ск а ­ зал бы... Распахнулась дверь, и Гутя вошла с охапкой березовых поленьев. Бросила их у плиты — и к деду Ананию: -— Что ж вы лясы точите, дедушка, а кони в упряжи стоят? Привез­ ли воды, погрелись, ну и поезжайте. — Погоди, Гутя, погоди. Тут разговор про мое партизанство, как я... — Шпиёном были? — захохотала Гутя.— Вы только послушайте д е ­ да Анания, он вам такое понаскажет, на три книги хватит. Тоже мне, «шпиён»! — Погоди, Гутя! Погоди! — засуетился дед Ананий.— Это наговор про меня, истинный бог, наговор. Хошь у отца свово спроси, Федора Ни- каноровича, как я... Гутя сердито оборвала: — Тоже мне, «Федора Никаноровича»! — С отцом твоим, ежели сказать... — Будет вам, дедушка. Езжайте же, езжайте! Кони-то продрогли.— И легонько, но довольно настойчиво подталкивая деда Анания в спину, выпроводила его из прихожей. И сразу ко мне: — Надолго приехали? — Д а нет. Завтра уеду. — Кто вам дает такие короткие командировки? Переночуете и даль ­ ше. Как тот раз. Так вы ничего не узнаете и не напишете. — Напишу, Ласточка. Синие глаза распахнулись, как окна в знойный день, и уставились на меня, не мигая. — Еще чего! «Ласточка». Придумаете. — Ты и в самом деле похожа на ласточку. Вспорхнешь и улетишь. Гутя чуточку призадумалась. Это видно, как она сдвинула черные брови и сузила озера синих глаз. На ее высокой шее бьется тоненькая жилка, как суровая нитка. Мы стоим лицо к лицу. Гутя мне по плечо. Упругая, туго скрученная, как жгут, и такая нетерпеливая, что ей трудно стоять на одном месте. Но я хочу задержать ее, поговорить. Это же Гу­ тя, Гутя! Та, которая тогда молчала и говорила еще, что у нее пропал ин­ терес к жизни! Я ее х^чу понять, почувствовать: ждет ли Гешку Шошина, если он еще не приехал в Харламовск. А что если он в Харламовске? — Ты его ждешь? — Ну, зачем вам? Зачем?! — Я его искал в городе, но совещание передовиков строительства закончилось, и все куда-то разошлись. — Когда закончилось совещание? Она настороженно ждет, что я отвечу. «Значит, Шошина в Х арла­ мовске нет. Неужели он и в самом деле забыл про нее?» А Гутя спрашивает: — Он выступал? Это правда? Ну, вот, я знала. — Что? — Ничего.— И вздохнула во всю грудь. — Он тебе писал? Гутя закусила губу и смотрит исподлобья. —1 Было от него письмо, еще когда я леж ала в больнице. Отец полу­ чил. Бурлаковой — передали Бурлакову. И отец ответил. Сами понимае­ те, как он мог ответить.