Сибирские огни, 1962, № 2

лы белых в деревне? Может быть, их там тысяча штыков и пушек пона­ ставлено, как частоколу в ограде. Стал быть подумай: сам себя и других тащишь на верную погибель? Так или нет? — Без разведки войны не бывает. — Не бывает? — подхватил дед Ананий.— А уваженье какое той разведке? На каком месте поставите? — Думаю — на первом. Д ед Ананий чуть было не оторвал пуговицу от пальто. — Эге! В точку выражено. А я был в ту пору заглавная фигура тай ­ ной разведки самого Кравченки! Смыслишь? Как по теперешнему ск а ­ зать — шпиён! Первеющий шпиён. Супротив меня сам Колчак не срабо ­ тал бы, вот те крест. В каких токмо шкурах я не перебывал, штоб вы­ удить у белых самую таинственность секретных планов, подсчитать все пушки, какие двигались на партизан, скоко рот, кавалерии, кто офице­ ры от подпрапорщиков до самого злющего генерала! Кто такую работу проворачивал? Шпиён! Я самый и есть. — Шпион?! — Шпиён. А што? Д ля своих работал. С охотностью. У меня, может, талант с измальства к шпиёнству. Бывало, задумаю выудить какую тай ­ ну, три версты проползу на брюхе, а всеж-даки все разнюхаю. Дед Ананий на глазах преобразился: глазенки сузились, и весь он как-то скособочился и будто на голову меньше стал. — Думаете сичас: старикашка хвастает аль врет и ног под собой не держит. Ошибаетесь, товарищок! По шпиёнству я собаку съел! Ни разу полковник при золотых погонах, у которого я за кучера пристроился, в сумленье не входил: юродивым, блажным почитал меня и злющим на красных. Как почну, бывало, подпекать его высокоблагородие насчет кра ­ сных, так он сам краснее клюквы делается. Вот оно как! Нервы ему р а з ­ зуживал, што земля у иво плыла из-под ног. Раззудишь высокого благо­ родия, глядишь, двинул полк под засаду к партизанам, а в обратную сто рону возвертаются охвостья без пушек и винтовок, без снарядов и амуни­ ции. Вчистую разделаны! Я все еще сомневался, что дед Ананий был именно таким всесиль­ ным «шпиёном», как он сам себя навеличивал. — Вижу: доверья не оказываете. Ну, да я вас сичас поддену. Вот мы токмо что повстречались. Разговорились, а я знаю про вас мно- ого-о!.. И дед Ананий погрозил пальцем. — Что же вы знаете? — усмехнулся я. — А вот слушай и на ус мотай. Приехали вы из город у—>из газеты или радио. Пишете про партизан. Не впервой в Харламовске. Знакомство имеете с Августиной Петровной, по фамилии Мельникова, а с мужем про­ живала Бурлаковым, Федором Никаноровичем. Имели какое-то влияние на Августину Петровну. Самоличное. Через то влияние удивились, что Мельникова ипеть проживает в одном доме с Бурлаковым, но ишшо не знаете — по какой такой причине они вместе, и думаете: через кого у з ­ нать причину. Можно через меня — сразу скажу. Потому — я знаю всю подноготную как про Бурлакова , так и про Мельникову и по какой такой причине они, как муж и жена, в пятый раз, может, расходятся и кажин- ный раз обратно сплываются. И как будут жить в дальнейшем — догадку имею доподлинную! А теперь далее доскажу про вас. Возрасту вы лет на сорок,— И, секунду помолчав, все так же хитро щурясь, спросил: — Сорок четыре вам, не более? Так или нет? — Сорок три. — Прошибился малость, якри ее! — И все?