Сибирские огни, 1962, № 2

— В театре бы петь. — Р азве сумею? — Не боги горшки обжигают, Гутя. —- Эт-то в аккурат сказано ,— вставил слово старичок,— Теперешние люди самого бога заткнули за пояс. Куда ему! Спутник летает в небе. Это как надо разуметь? А так: стал быть бога на небушке-то нету. Не про­ живает. И архангелы со всеми херувимами, а так и святые, от Иоана Предтечи до самово Георгия-победоносца. Потому, стал быть, революция упразднила Георгиевский крест, как фактическое надувательство затем ­ ненных солдат. К примеру сказать... — Д а перестаньте вы, дедушка Ананий! — отмахнулась Гутя и, об­ ращаясь ко мне: •— У мамы были? Нет? Она сейчас не у сестры живет, а дома. в — С отцом? Гутя поджала губы и ответила сердито: — Их не поймешь. Ходят в разные двери, а через стенку переговоры устраивают. Мама же, знаете, жалостливая, прощающая, и вообще... С а ­ ми увидите. Ну, я пойду колоть дрова. Надо в тех комнатах печь прото­ пить, а то вы еще замерзнете. Ведь ночевать будете? Или пойдете к Теми­ ным? — и не успел я ничего ответить, как Гутя схватила десятифунтовый тупорылый колун, выскочила за двери, и тут же раздались ее быстрые шаги вниз по лестнице. — Видал? — кивнул старичок.— Птица в натуральном смысле! И вдруг, что-то вспомнив, старичок подошел ко мне, пригляделся. — По партизанам приехали? — Может, с кем-нибудь встречусь. — Кого имеете на примете, в конкретности? Я назвал фамилии. — Смеетесь или как? -— надвинулся на меня дед Ананий, как его назвала Гутя.— К приблизительности сказать —-Таленков. Видимость од­ на, а не партизан. Ну, сидел при штабе, мобилизацию проводил под ям ­ щину, то, се и партизанство все. Или вот Захар Трофимов. По дезертир­ ству смылся в тайгу. Али взять того же Покатилова... Д ед Ананий учинил такой погром всем названным мною партизанам, что и мне стало жарко. И даж е лысина его будто засверкала зловеще. — А вот про Кученкова слыхали? Не слыхали?! А я сам и есть Ана­ ний Панкратьевич Кученков! Зажимщики, которые только отирались воз­ ле партизан, начисто похерили меня из главного алфавиту. Ну, да меня не похеришь! Я — вот он: живехонек, самолично существую. Тальский уроженец, а проживал с началу партизанства на станции Клюквенной. То исть, в Уяре, стал быть. Эх, кабы самого Кравченку сюда призвать! Он бы моментом ученил растребиловку: Дудкину, Сухову, Паршукову, Покатилову и Трещенку треснул по башке, апосля расщепал бы на лучи­ ну. И самолично указал бы: вот он, Ананий Панкратьевич Кученков! Как был при мне правая рука, так и по сей день правая рука. И учредил бы меня в том алфавиту под номером первым! •— Но ведь первым номером должен быть сам Кравченко, как коман­ дующий партизанской армией? Д ед Ананий прищурился: — Кравченко? А ежели нет, тогда как? Я развел руками. — Ума не приложите? — прищурился дед Ананий и, взяв в пальцы пуговицу моего пальто, начал ее накручивать справа налево и слева на­ право.— Подскажу вам_ Кумекайте: идете вы в деревню с оружием. Н е­ многочисленно. Сотня-две с вами, аль более. Не в том загадка . Скажи: как ты можешь вести отряд в деревню, ежели тебе неизвестно, какие си­