Сибирские огни, 1962, № 2

щит воз книг, как вьюк сена. И все библиотечные. Не понимаю, как он их там получал?! Был у него вот такой портфелище, без замков, весь облез­ лый, и он его так набивал книгами, что потом ремнем стягивал. Сидит за партой, у окна, как аршин, и будто слушает учителя, а на коленях книга. Как он ухитрялся в такой позе читать, не понимаю. Скажет: «Если что — толкни коленом». Увижу, учительница между партами идет, толкну. Геш ка тут же закроет книгу и опустит ее между ног к ботинкам, и рукой не двинет. Как фокусник. — Что же он читал? — Романы. Не читал, а глотал. В день — книга. В день — книга. И лучше с ним не разговаривать про литературу — посадит в лужу. «Ты еще, детка, подрасти, смеется. А то, говорит, книга выше тебя стоит». А вот что надо по программе— не читал. «Успеется!» А за «успеется» всег­ да у него двойка. Так и шел от пятого до девятого, по два года на класс. — Говорят, увлекался самодеятельностью? — О! Еще бы! Что придумать, сочинить, продернуть кого с песком или с дресвой — это все Гешка. Боялись его в Харламовске, как живоде­ ра. Уж если прохватит Гешка — по улице не пройдешь, будто земля под ногами горит. — Чем же он поганец? Мария вздрогнула, поправила воротничок платья, оглянулась на дверь, потом пошла, выключила там настольную лампу, вернулась, оста­ новилась около обогревателя, сунув руки за спину. — Я с вами т ак разоткровенничалась,— усмехнулась она чему-то,— будто век знаю. , В моих пальцах рассыпалась сигаретка, я достал другую и начал ее разминать. — Курите, курите! — Потом. — Д а что вы, в самом деле! — и, воровато пряча глаза в ресницах, вполголоса попросила: — И мне дайте... — Разве вы... — Тссс! Это у меня самая большая тайна. Если я очень волнуюсь, то обязательно прячусь куда-нибудь, чтобы никто не видел. Особенно — мама. — Д а? — Ну, что вы! Если бы мама хоть раз увидела... — Но ведь древние люди... — Что древние! — и, чуть усмехнувшись, неловко прикурила от спички сигаретку, глубоко затянулась, на все легкие. Не в первый раз. значит!.. И Гутя-мама тоже... — А все-таки войны не будет. — Действует? — я кивнул на сигаретку. — Вот именно. — Так чем же поганец Гешка? — напомнил я. — Чем? — она подумала.— Как бы вам сказать? Это трудно выра­ зить. Просто—знать надо. Я знаю Гешку,— поперхнулась дымом,—Знаю. Я ведь тоже...— И, выпрямившись, откинув голову к стене, проговорила с паузами: — Влюблена была. Еще бы! Он же год сидел рядом, и всегда у него новые мысли, фантазии, дерзость, что просто дух захватывало. Скажи он тогда: «Давай, детка (всегда звал деткой), кинемся головой с утеса Нарвы в Ману»,— и я бы кинулась. Потому — он для меня был... Гешка, одним словом. Тогда я была, конечно, девчонка, а он на другой год, осенью, ушел в армию. И вот, история с Гутей. Я ей говорила, да р а з ­ ве она поймет? Это правда: словами тут ничего не сделаешь.