Сибирские огни, 1962, № 2

Будут делать перевязку. Аж мороз по коже. Но ничего, потерплю. Мне делали пересадку кожи. Мне чуть не отняли ступни ног. Вот было бы страшно. Куда я без ног! В палате еще леж ат трое. Одна с завода с переломом руки, Маруся, из фэзэушниц. Девчонка еще. Оборвалась с какого-то крана, переломи­ ла руку. Другая — старушка. На шее будут операцию делать. Очень бо­ язливая такая. Всех расспрашивает: выживет ли она? А рядом со мной женщина—сама врач, откуда-то с Севера, с Подкаменной Тунгуски, Евге­ ния Сергеевна. Ее готовят к очень тяжелой операции, и она это знает. У ней рак. Ох, мама! Какая тяж елая болезнь, рак. Не то что отморозить ноги или руки или воспаление. Она такая молчаливая, Евгения Сергеевна. И глаза у нее печальные. Говорит, трое детей у нее и все маленькие. Само­ го маленького зовут Саша, как у меня. А муж у нее якут. Она его тоже очень любит. Про любовь. У всех она разная. И я люблю Гешу. Он всегда со мной. И Саша еще. Я не написала: Саша сейчас в круглосуточных яслях, пока я лежу в больнице. Врач говорит, что сейчас в поликлинике инфекцион­ ный грипп, и Сашу не разрешают приносить ко мне. Как закрою глаза, так вижу Сашу. Будто он есть хочет. Он весь, как Геша, хоть ты говори­ ла, что похож на меня. Ты не разглядела, мама. Мамочка, узнай у деда Кученкова, может, есть какая весточка от Геши. Он же дядя Геши. И побывай у стариков Шошиных. Обязательно побывай. Не сердись, пожалуйста, что я прошу тебя. Печальная Евгения Сергеевна все смотрит и смотрит в окно на тол­ стые трубы Сибтяжмаша и говорит, что она мечтала работать на боль­ шом металлургическом заводе, как две ее сестры в Д^агнитогорске, и отец, и братья, а выучилась на врача и уехала на Подкаменную Тун­ гуску. Всегда так. Мечтаешь, мечтаешь, а потом как-то по-другому полу­ чается. Ты всегда говорила, что я буду учиться в консерватории и стану актрисой, как Обухова. И в самодеятельности говорили, что у меня осо­ бенный голос. А вот все полетело кувырком*. Геша, Геша! Если бы знать, где он сейчас? Обязательно побывай у стариков Шошиных и у деда Кученкова. И если узнаешь адрес Геши, дай ему телеграмму, что я лежу в поликлинике завода Сибтяжмаш в Красно­ ярске. Опять температура! Тридцать восемь и две десятых. Сестра говорит, чтоб я не писала, не читала и не расстраивалась. Сашенька! Сашенька! Если бы он был рядом со мной, я бы так не переживала Мамочка, что же это такое? Почему же я такая разнесчастная уро­ дилась? Щеки горят. И в горле больно. Как всегда у меня ангина с темпера­ турой, а тут еще ноги не заживают. Может, опять начнется воспаление? Три недели я совсем была без памяти. Как привезли той ночью в поли­ клинику с вокзала, так я уже вся горела. Зуб на зуб не попадал. Ох, как было трудно, когда начали отходить руки и ноги! Дежурная сестра от­ тирала снегом и спиртом, и еще что-то делали. Потом приехал врач. «Ты, деточка, потерпи, — говорит, — иначе без ног останешься». А у меня в глазах радуга. Как летом бывает. И я иду, иду по радуге. В ушах звенит».