Сибирские огни, 1962, № 2

труженицу Баранову, которая надаивает в день по 200 литров молока, скотника Родиона Терентьевича Бондарева, который на партбюро сказал: «Я всю жизнь был с моей партией, и по сути — коммунистом стал уже давно...», доярку Зину Мартынову и бригадира дойного гурта, беспокойнейшую «тетю Дусю» — Евдо­ кию Ивановну Пащенко, трактористов Бухарева и Шуклина, словом — людей, создающих материальные ценности, людей, которые своими руками кормят страну. Поделился председатель и своими мыслями о том, как правлению, с помо­ щью колхозной партийной организации, удалось в этом году наладить отдых сво­ их колхозников — двух доярок послали на курорт в Сочи, в чудесном уголке на Ине открыли свой колхозный пионерский лагерь. Помогает колхоз строить людям новые дома, аккуратно выдает пенсии старикам... И ни разу в выступлении председателя колхоза не прозвучало: «Я сделал». «Я решил», «Я считаю». Пронин говорил: «Мы сделали», «Правление решило», «Коммунисты организовали», «Общее собрание обсудило» и т. д. Бюро обкома одобрило работу правления и коммунистов колхоза, в том чи­ сле и работу коммуниста Пронина, и обещало помочь в организации полной ме­ ханизации всего сельскохозяйственного производства артели. ...И снова Пронин в кипучке неотложных дел. Приезжаете в колхоз: «Где Пронин?» — «Был в Шафрановке!» Шофер встречного молоковоза говорит, что от доярок председатель поехал на Мостовую. В Мостовой узнаете, что «Лексан Лексаныч только что уехал в Гусинку...» В Гусинке застанете его в бригадной конторе, дочерна загорелого, пропы­ ленного, но, ка:< всегда, чисто выбритого, подтянутого, за столом, в окружении людей. Вопросы, просьбы, жалобы, требования. Пришла телятница: «Почему мне не платят за выпоенных телят? Доярки получают, а я — нет...» Взволнованная доярка спрашивает: «Где кормить больных ветрянкой коров?». Пронин вызывает бригадного бухгалтера: «Вера Петровна! Что же вы?..» Потом звонит, требуя сейчас же помочь доярке. Схлынула людская волна. Затихает в конторе. Кажется, вот сейчас сбросит председатель с себя груз всех этих дел. пптянется, закурит, откинется на спинку СТу Ла _ устал. Но, расхаживая по комнате, он затевает разговор с парторгом Иваном Семеновичем Кирилловым — молодым, белочубым человеком со смуг­ лым лицом и веселыми голубыми глазами. — Побывал я се го дн я у Гусинских д о я р о к , Семеныч. И, д ум аю , что им н а ­ до п о вы си т ь о п л а ту т р у д о д н я . — Это невозможно, Александр Александрович! Мы же экономику артели подорвем... __ Да ты посмотри на этих людей! Герои же! Доят вручную. Выпаса далеко. Доярке каждый день надо больше полсотни километров на грузовике потряс­ тись. А показатели лучше, чем у других. Надо же поддержать их. — Как парторг, согласен, как студент экономического института, возражаю. — Э-э-э, милый мой! Ты не отделяй экономику от политики! Они берут счеты, щелкают костяшками, пишут и рассчитывают. Можно ста­ вить вопрос на правлении! Пронин снимает телефонную трубку. Просит номер квартирного телефона. «Как Сережка? Спит? Температура? Нет? Ну, значит, все хорошо...» Осторожно, словно боясь разбудить спящего, кладет обратно трубку. — Внучонок появился, — ласково произносит он, — да вот, наверно, про­ студили, занемог. Единственный авторитет для него — дедушка. Требует: «Пусть дед приедет, тогда буду лекарство пить». ...Мы с «дедом» мчимся на его видавшем виды «газике» вдоль зеленых по­ лей, мимо березовых рощиц, а надо еще успеть на дневную дойку в Издревую. И думается: ведь вот кругом во всем великолепии июльские поля, полные зовущей прохлады и ароматов трав рощи, серебристые струи реки. Неужели не тянет его отдохнуть, поваляться по мураве, порыбачить на досуге или побродить