Сибирские огни, 1962, № 2

Если ты привык, чтобы по вечерам ныли от усталости руки, разве посмеешь даже подумать — «хватит трудиться...»? Как же теперь, полковник запаса Пронин? Если бы народ замышлял новые войны, разве уволил бы он в запас тебя, 47-летнего боевого офицера... Но твой на­ род хочет мира, мирной жизни... Что же делать теперь? Пенсия позволит безбед­ но существовать до конца дней. Получишь земельный участок, построишь дом, разведешь сад с маргаритками и анютиными глазками. И живи в свое удоволь­ ствие, тихо, спокойненько. А если невозможно?.. Немыслимо без того, чтобы ты был нужен?.. Дети?.. Они уже «оперились». Нина — преподаватель физики Юрик — студент сельскохозяйственного института. Володя получает универси тетский диплом. Их поднимать на ноги уже не надо. Так что ж делать? Сидеть на берегу Обского моря и до отупления смотреть на поплавок? Разводить породисты* собак? Или малину собирать на собственной усадьбе? Шура говорила, что она — не против малины... Передавали «Последние известия». Москва сообщала миру о подготовке к штурму космоса, о подвиге сибирских геологов, о новосельях, о вставших среди тайги юных городах. И, представив себя в полосатой пижаме, в шлепанцах, с лей­ кой в руках, Пронин чуть не застонал. II Петр Андреевич Носков, первый секретарь Новосибирского райкома партии, пожилой человек с простым русским лицом, бывший полковник-летчик, чуть при­ щурив умные, с доброй хитринкой глаза, с удовольствием разглядывал вошедшего в скромный секретарский кабинет. «Эк ты, орел! Сколько энергии, а?» — Здравия желаю! Разрешите представиться? — Я уже знаю о вас, Александр Александрович! — улыбнулся секретарь, протягивая большую сильную руку. — Передали мне из обкома ваше заявление. Только почему вы пишете — «пенсионер»?! Пронин виновато улыбнулся. — Вы тоже бывали под Москвой? — взглянул он на лацкан секретарского пиджака. — Так точно. Может быть, вашу часть с воздуха поддерживал? Ну, а те­ перь довелось вот нам вместе на земле поработать. Думаю, не плохое продолжение боевой жизни? Как вы считаете? Долго беседовали два бывших полковника. Вспомнили «битвы, где вместе рубились они», вспомнили знакомых генералов. Секретарь развернул карту района. — Вот вам поле боя, Александр Александрович! И какого, знаете ли, боя! За хлеб, за изобилие. А почему вы, собственно, хотите поработать директором совхоза? Думаете — там легче? — Я готов т у д а , где т р у д н е е , — с к а з а л П ронин . — Ну так от души рекомендую взяться за артель имени Жданова, видите: вот здесь, в Ново-Луговой. Колхоз — огромный. Хозяйство трудное пригород­ ное. Болеет там председатель, жалуется, устал. Опустил руки. А без хозяина, са­ ми знаете, дом сирота. И если вы решили поработать там, где особенно трудно, советую: идите, дружище, в отстающий колхоз. Если вас изберут председателем, дело, пойдет, по глазам вижу! — Но... почему он отстающий? Неужели только из-за того, что опустил ру­ ки председатель? — А это, по-вашему, маловажный факт? — прищурился секретарь. — Пом­ ните пословицу: «рыба с головы тухнет»? Вот и здесь, в колхозе, образно выра­ жаясь, как «голова» начала портиться, так и дела в артели пошли вкривь и вкось... Мы ли виноваты, что не сумели ключа к председателю найти? Сам ли человек вы­ дохся?.. Бывает ведь так, когда веру в себя потеряет, когда поймет, что у жизни в хвосте плетется...