Сибирские огни, 1962, № 2

— Куды ты к черту! — заорал он.— Пошла вон, сопля! Тут динамит! Страшное слово «динамит» тугой спазмой заж ало Фене горло, пере­ хватило дыхание. Но она все-таки не отстала, не отошла прочь от Василия Петровича. Через силу, а выговорила: — Все одно, дайте... Я осторожно... — Фенька, уйди !..— еще злее сказал Василий Петрович, тыча в ее сторону кулаком. — Нету время с тобой разговаривать. Видишь? Она видела. Теперь даже отсюда, снизу, было видно, какая высочен­ ная за островом, на косе, встала ледяная гора. Встала, и словно бы з а ­ мерла. А в тальниках, давя их своей беспощадной тяжестью, как бегемо­ ты, ворочаются огромные льдины, храпят, трещат и все ближе подбира­ ются к протоке. Именно поэтому Феня особенно крепко вцепилась рука­ ми в один из ящиков. И Василий Петрович, обмолвившись нехорошим словом, ей уступил... ...Потом она запомнила только, как очутилась перед крутой и безум­ но высокой, но в удобных уступах, безмолвной ледяной стеной. Грохот, звон сухо рассыпающихся, раздавленных льдин доносился откуда-то справа. — Пока постоит... Успею!.. Свой ящик давай, — хриплым, булькаю­ щим голосом сказал Василий Петрович, подзывая Феню поближе к себе. Но Феня не послушалась, первая, не зная куда и не зная, что потом будет она делать со своим ящиком, полезла вверх по ледяным уступам, почему-то думая: «А в Каменной пади на скалу подниматься было хуже. Очень зябли руки и не было таких ступенек». Василий Петрович, хрипя, полз где-то тут же вслед за нею. Феня не оборачивалась назад. Она боялась, что Василий Петрович тогда станет снова ругаться. С самого гребня ледяного вала, то снежно-белого, то изумрудно-зе­ леного, она на какое-то мгновение увидела все: и поселок, поблескива­ ющий на солнце стеклами окон, и заречье, дорогу ведущую на Ингут, к той самой Каменной пади, о которой только что ей вспоминалось, и обры­ вистый берег Читаута у Громотухи в тоненьких струйках дыма от горя-