Сибирские огни, 1962, № 2

От поселка к протоке вело несколько спусков, пешеходных тропинок. А в нижнем конце протоки, даже несколько ниже всех запанных соору­ жений, против самого «ухвостья» острова был устроен конный и автомо­ бильный взвоз, по которому когда-то в начале зимы пробовали вывозить бревна, выколотые изо льда. Еще дальше этого взвоза, совсем на чистой поляне, в стороне от всяких построек, горбилась над землей вся в бурых метелках сухой полыни дерновая кровля с высокой вытяжной трубой — склад для взрывчатки. И потом начиналась тайга, уходящая вовсе в неве­ домое. Феня хотела побежать за Громотуху вместе со всеми. Только там и будет что посмотреть. Здесь, против поселка, ничего не произойдет. И еще: ей следовало быть поближе к отцу. Вдруг она ему зачем-то понадо­ бится. Сделать какую-нибудь неотложную запись или попроворнее, вме­ сто него, щелкнуть затвором фотоаппарата. Но она чуточку замешкалась, и ее прихватил Иван Романович Доровских. — Загорецкая, — сказал он, — всех как водой смыло, понеслись за Громотуху. А Николай Григорьевич велел у спусков к протоке поставить охрану, чтобы какого-нибудь чудака случаем на остров не понесло. На пешие тропочки я набрал все-таки. А ты шагай на конный взвоз. — Иван Романыч... — Ну, понимаешь! Нет же никого... И Феня подчинилась. При ней была «общая» тетрадь, карандаш , припасенные на всякий случай. Можно было теперь от скуки хоть посочинять стихи. Она отыскала себе удобное местечко — три крупных валуна, совсем как кресло, и уселась на прогретые солнцем камни. Отсюда не очень хо­ рошо, но все-таки видна была дамба, пересекавшая верх протоки круто наискось, видны были дымящиеся за Громотухой костры и движущиеся яркие пятна — девичьи праздничные платки и платья. Это — если смот­ реть направо. А прямо перед Феней лежали скучная, посеревшая, вся в талых лужицах протока и за нею еще более скучный остров, ощетинив­ шийся низкими черными тальниками. Влево, с вольным размахом до са ­ мого голого мыса, за который зимой уползало багровое солнце, открывал­ ся Читаут, пробитый, издырявленный накануне произведенными взры­ вами. «Попалась, так попалась, девушка, Ивану Романычу. Теперь сиди»,— подумала Феня. И написала первые две строчки: Разве может прийти весна, не волнуя кровь? Разве может прийти она, не неся цветов?.. Написала и тут же, с досадой, зачеркнула: — «Кровь» — «цветов»... Страхота какая! И вообще не свое, а с ко- го-то. Из девятнадцатого века. Она попробовала переписать: Приходи! Приходи же скорее, веселый май! Приноси облака грозовые, на реке лед взломай... И рассердилась окончательно: — Д а что это меня сегодня в какие-то альбомные стихи тянет! А ес­ ли так начать... Ледоход... Тяжела становится для реки броня. Всюду солнце, цветы. Грозовые плывут облака.