Сибирские огни, 1962, № 2

скональнейших моих наблюдений за этой рекой так ничего и не значат? Посмотрите на небо, на это горячее солнце, вслушайтесь в особенную тишину на реке — это тигр перед прыжком! Вы знаете, Что набухающий горох способен разорвать стальной корпус парохода? Что шампиньоны способны взломать каменый пол подвала? Неостановимая сила природы! Это тепло, это давящая тишина, эти все прибывающие снеговые ручьи, это клохтанье воды в прорубях, это... Позвольте! Вы меня убиваете свои­ ми сомнениями.. — Никаких сомнений, Павел Мефодьевич,— улыбаясь, сказал Цаге- ридзе.— У Косованова тоже их нет. У него это праздничная шутка, весе­ лое настроение, как и у всех. Не будем портить людям праздник! Пойдем­ те петь, плясать. А случится... Ничего не случится! И потащил за собой Косованова, приговаривая: «Идем, идем, подда­ димся чувству! Земля все равно вертится. Теперь ни солнце, ни реку все равно уже не остановишь!» — Здрасьте! — закричала ему от ближнего костра Женька Ребезо- ва. Она стояла вольно откинувшись, навалясь на плечо Максиму и по­ правляя у себя платок на голове. — Здрасьте! — повторила она, радостная и довольная.— За цвето­ чек, за огонек вам спасибо! — Какой цветочек? — удивился Цагеридзе. Он совершенно забыл об огоньке, который утром отдал Михаилу. — Вот тебе на! Д а тот, что за песни,— объяснила Женька.— Мне вот, с Максей. Или Куренчанин Миша чего-то схитрил? Выдумал? Цагеридзе в недоумении переводил глаза с нее на Максима. Д а , действительно, эти оба последнее время постоянно бывают вме­ сте, хотя Максим порой заходит и к Фене. Д а , действительно, голос, кото­ рый он слышал ночью, это, пожалуй, голос Ребезовой. А Куренчанин то­ же хорош: утром он ведь без слов согласился, что песни были очень кра­ сивые. Согласился так, будто именно о нем шел разговор. Значит, он тоже слушал лишь издали? И не было с ним его девушки... Цагеридзе захохотал. — Не выдумал! Ничего Куренчанин не выдумал. Это я выдумал! Все равно, цветок отдан правильно. И за песни — спасибо, Ребезова! — Ну, может и Петухова,— все так же светясь, нараспев выговорила Женька. — Пе-тухова?.. — А чего, Николай Григорьевич?— уже с мужской солидностью сказал Максим.— Вот Читаут пройдет, поедем с ней в Покукуй, зареги­ стрируемся. Цагеридзе развел руками. — Первая свадьба. При мне первая свадьба. Поздравляю охотно! — и погрозил пальцем Ребезовой: — А я, девушка, помню один разговор. Разговор в ночь, когда я только приехал. Николай Цагеридзе стоял з а ­ коченевший и совершенно не знал, что он будет делать завтра. Девушка задала вопрос: «Жениться скоро будете?» Она предполагала: Николай Цагеридзе приехал только затем, чтобы жениться. Самым первым же­ ниться. Но он вот до сих пор холостой, а она вперед всех замуж выскочила! — Ну так и я ведь все помню,— дерзко ответила Женька.— Вы ска­ зали тогда: «На Ребезовой жениться не буду». Чего же мне было ждать? И вы не зевайте: не то все ваши невесты с рейда разъедутся. Хоть вторую- то свадьбу за собой оставьте. Тряхнула головой, подхватила под руку Максима, оглядываясь через плечо, запела: