Сибирские огни, 1962, № 2

Вся площадка, на которой работали плотники, была засыпана корой и крупными белыми щепками. От них на солнечном пригреве пахло уксу­ сом. Топоры в теплом, влажном воздухе стучали как-то по-особенному сочно и звонко. Кой-кто из рабочих помахивал топором, скинув прочь верхнюю одеж ­ ду. Плотные рубахи туго обтягивали спины. Сделались по-весеннему тон­ ки и освободившиеся от шапок и шерстяных платков женщины. Они ору­ довали поперечными пилами, выбрызгивая на талый снег пригоршни мяг­ ких желтоватых опилок. Среди женщин Цагеридзе разглядел Феню в паре с Булатовой, а там, где плотники тесали бревна, — Максима с Михаилом. Эти работали хотя и неподалеку друг от друга, но каждый сам по себе. Цагеридзе усмехнул­ ся. Он сразу заметил, что Феня все время держит голову вбок, смотрит в сторону, и от этого пила часто «играет», вызывая недовольство Булатовой. Понятно: девушка по обыкновению своему любуется работой Михаила Куренчанина. Что ж, работает он и в самом деле очень прилежно и очень красиво. Но вообще-то на Куренчанина девушкам можно бы смотреть и не только поэтому. Парень хорош по всем статьям! Непонятно только од­ но: почему между ним и Феней дело не ладится? Отогнув уголок воротника, стеснявшего ему дыхание, Михаил рабо­ тал в одной рубахе. Шапка у него была заломлена на затылок, а пряди жестких, черных волос топорщились в разные стороны. Особенно длинная из них все время настойчиво лезла Михаилу в глаза. Не переставая пома­ хивать топором, он ловко отбрасывал ее каким-то совершенно непонятным движением руки. Действительно, трудно было не залюбоваться его работой! Михаил стоял над бревном, не очень широко расставив ноги, видимо нисколько не боясь, что неправильный удар, крепкий сучок, косо вставшая щепка — могут отбросить топор. Спина у него не горбилась, а была туго прямой, в этом ему помогали длинные руки. Он с удивительной равномер­ ностью взмахивал топором и сильно, с оттяжкой опускал его на круглую боковину бревна, скалывая толстые горбыльки. Потом целой очередью ко­ ротких быстрых замахов подсекал бревно поперек, и снова гнал, гнал, от­ валивал большую, широкую, грузно падающую на землю щепу. Сделав все это начерно, он подшагивал немного вперед и проходился топором по свежей затеей второй раз. Теперь очень бережно, осторожно, еще отложе оттягивая топор на себя, почти не рубя им, а строгая, воздействуя уже не силой рук, а только тяжестью самого инструмента. Так умеют работать лишь старые, очень опытные плотники. И Цегаридзе вспомнилось, как Феня, начиная беседу о красоте труда, сказала на молодежном собрании: «Ребята, девушки! Работать красиво может каждый. И это хорошо. Нужно, чтобы каждый человек работал красиво. И понимал, что в красоте труда он будет находить для себя все новые и новые радости. Красота готовых предметов в том, как они е д е - л а н ы. А красота труда в том, как д е л а ю т с я эти предметы человеком. Труд надо любить. Только тогда он будет красивым и радостным. Лю ­ бить... Само чувство лю б в и— это от природы, вечное свойство человече­ ское. И радость тоже. И стремление к красоте. Но все это может оказаться глухим, подспудным, спрятанным. И все это можно раскрыть, воспитать и развить в человеке. А прежде всего основу основ — любовь к труду, без которого вообще человек был бы свиньей или деревом. Воспитать лю­ бовь к труду, к его красоте, и можно и должно у каждого человека. Но есть и совсем уже готовые к этому люди. Вот как певцы, которые, навер­ но, и сами не сознают, какую радость несут они людям своим красивым голосом! У нас на рейде тоже есть такие люди. До того красиво работают, будто песню поют...»