Сибирские огни, 1962, № 2

запретителей! Цагеридзе нуждается в советах, серьезных советах. Если у. консультанта ЦНИИ нет таких советов — я прикажу Павлику повер­ нуть обратно. Свое запрещение вы можете написать в конторе, в Красно­ ярске, в Москве, в Индии, где угодно — все равно считаться с ним я не стану! Работы у нас идут и будут продолжаться. И миллион, пусГь с са ­ мой маленькой буквы, Николай Цагеридзе все-таки положит в народную кассу! И напишет тому министру, который не хочет заменять дорогие к а ­ тушки дешевыми, что он, как и вы — запретитель. ■— Не обижаюсь, Николай Григорьевич,— сочувственно кивая голо­ вой, сказал Анатолий.— Более того: полностью поддерживаю вас. Пово­ рачивать обратно Павлику не нужно. Хороши ли окажутся мои советы, решать будете вы, но я приехал именно давать советы, а не запрещать. И д аж е если бы вдруг мне показалось, что сделана весьма серьезная ошиб­ ка, я только честно выскажу вам свое мнение. А решать все равно будете вы. Если ваша затея увенчается успехом, я с большим удовольствием, и где следует, расскажу о вашей смелой инициативе. Только так! Почему, Николай Григорьевич, вы упорно не хотите видеть во мне вашего добро­ желателя? Цагеридзе внимательно посмотрел на него и твердо произнес: — Хочу слушать вас... — А что касается моих высказываний о миллионах с маленькой буквы... Николай Григорьевич! Поймите. В хозяйственном обороте стра ­ ны участвует как бы две валюты. Условимся их называть, одну с большой буквы, другую — с маленькой. Валюта, которой вам выдают зарплату, ко­ торую можно украсть в государственном банке и, наоборот, принести ту­ да , завязанную в пакете шпагатом,— это валюта зримая, осязаемая, в а ­ люта с большой буквы. За сбереженную эту валюту повышают в должно­ сти, выдают премии, награждают орденами, а за кражу или растрату — судят. И даж е расстреливают. Валюта же, которая лежит в лесу в виде ■вершин, сучьев, пней и других неиспользованных отходов, которая з а ­ морожена в реке и признана безнадежной, которая парит десятизначны­ ми цифрами в замыслах ученых, изобретателей, рационализаторов и про­ чих мечтателей, которую, пока она в идее, ни в виде бумажного рубля или медной копейки в руках не подержишь — это валюта с маленькой буквы. Она довольно своеобразная, даже опасная штука. Попробуешь превратить ее в валюту с большой буквы, и превратишь — хвала и честь, хотя и не особенно заметная. Пройдешь мимо, пихнешь ногой — никто и слова не скажет. Но если попробуешь ее превратить в валюту с боль­ шой буквы, да не превратишь — беда! Такая беда, все равно как если бы вы ограбили банк! Вы слушаете? — У меня ломит в ушах,— сказал Цагеридзе. — А что такое? Простуда? — не понял его Баженов,— Так вот, т а ­ кой валюты бойтесь, Николай Григорьевич! Эта валюта лишь потенциаль­ ных возможностей. Как тепловая энергия земного ядра. Она и реальность я миф. К досаде своей, никогда не запоминаю фамилий писателей, но ка ­ жется у Чехова изображен гробовщик, который высчитывал убытки, ожи ­ дающие его после смерти от невыполненной им уже в то, загробное время, работы . Чеховский гробовщик вел свои расчеты именно в этой валюте. Николай Григорьевич, разве вы не понимаете, что и ваш миллион исчис­ ляется в ней же? А вы его торжественно и наивно пишете с большой бук­ вы! Поберегите себя. С этой валютой нужно обращаться как с миной, иначе... — Д а , я знаю, спасибо,— нетерпеливо перебил Цагеридзе.— Танки на войне опасны почти так же, как мины. Но я совсем не жалею своей ле­ вой ноги, мне превосходно ее заменил деревянный протез. Зато немецкий т ан к сгорел и не убил десятки наших солдат, его потенциальные возмож­