Сибирские огни, 1962, № 1

Любовь РУБЦОВА ДОМ ПОЭТА Как друг, то ласковый, то строгий, ворчит и шепчет лунный бор... Опять блуждаю по дороге, такой знакомой с давних пор. Здесь тишина, покой вечерний... Ловлю прохладу жаром губ, на чудо серебра и черни я насмотреться не могу. Но в безмятежье спящих веток почудился мне крик немой: — Довольно мыкаться по свету. Вернись, вернись, вернись домой! (А дом — веселенькая хатка, цветы, березки под окном. Весной там пахнет сладко-сладко духами, детством и вином). Домой... Но где он — дом поэта? Домой... Но что такое дом? — Петушья песенка с рассвета да грусть березок над прудом? Нет! Все заботы и тревоги, что раздирают грудь земли, дорогой к дому — все дороги мне с детства на сердце легли. ...Березы светят тихим светом, и до пруда подать рукой. Но если ты рожден поэтом, вглядись: тревожен их покой! Еще на свете много горя, и часто радости пути тяжки, — с извечным горем споря, не может в дом она войти. На наши весны, лета, зимы с березками, с добром и злом, ложится ужас Хиросимы, как тень с заломленным крылом. Ее черты резки и броски! ...Покуда в мире мира нет, Забудь про дом и про березки, ищи для мира мир, поэт! г. Канск