Сибирские огни, 1962, № 1

Начинало смеркаться. Мглистые облака все плотнее затягивали небе слабыми порывами налетал низовой ветер. Как же быть с Громотухой? Запереть ее до утра? Зря пропадет много времени. Оставить открытым шлюз тоже нельзя. Косованов правильно говорит. Цагеридзе подергал шапку с уха на ухо. Распорядился: — Установить дежурство на всю ночь! Меняться через два часа. Пообещал заплатить сверхурочные. Спросил, кто хотел бы остаться добровольцем уже сейчас, отдежурить первую смену. Вызвались многие. Пришлось, начиная с Перевалова, устанавливать твердую очередь до утра: Максим Петухов, Павел Болотников и Мура­ шов. Каждому открыть шлюз один раз и закрыть один раз. Михаил промолчал. Он чувствовал во всем теле невероятную уста­ лость. Думал, только бы скорее лечь да выспаться! Неплохо бы, пожа луй, еще в баню сходить, попариться. Поужинать покрепче... И еще такая мысль долбила его тонким клювиком. Хоть всю ночь напролет просиди он у запруды — один — не заметят. Сашку Перева лова, Павла Болотникова, Максима, Федосью на тонких ножках, Женьку- ехиду, любого — заметят! А Михаил Куренчанин хоть пополам разор­ вись... Он трудно сглотнул горькую слюну и выпрямился, как прикручен ный веревками к столбу. 12 Максим поужинал дома, даже часочка полтора вздремнул в тепле, и- вышел, точно рассчитав время. Он захватил фонарь. Ночь темная, безлунная, собьешься с тропы, к кто его знает, как еще там поведет себя Громотуха — будешь шлепать впотьмах по воде. Ветер наскакивал такими же, как вечером, стремительными, корот кими порывами, шурша в застывших вершинах сосен, прокатывался над головой. А потом наступало странное и удивительное беззвучие, уши сло­ вно бы закладывало ватой. К запруде можно было пройти верхней дорогой и там спуститься по убийственной крутизне. А можно было воспользоваться отличной тропой, которую за много дней работы на льду люди пробили вдоль Громотухи, и затем под обрывистым берегом самого Читаута. Второй путь был значи­ тельно длиннее. Но Максим избрал его. Удобнее, безопаснее. А время у него именно на этот путь и было рассчитано. Помахивая фонарем, он от общежития шел к Читауту и думал, ка кой все-таки злопамятный Мишка. Сколько раз после их размолвки на льду Максим предлагал ему по мириться! Но Михаил только покачивал головой: «Макея, мириться нам нечего. Ссорой, что было, я не считаю. И ты не считай. А просто, было у нас с тобой давно договорено: если между нами Федосья какая-нибудь встанет, войдет — дружбе конец. Так? Федосья вошла. И все. Живем, ра­ ботаем, разговариваем. И достаточно. Чего еще?» Максим доказывал: ни­ какой «Федосьи» между ними нет; если он, Максим, заступился за Феню, так только за человека; он мог бы заступиться и за Сашку Перевалова, и за Виктора Мурашова, и даже за Павла Болотникова. Михаил кривил губы: «Макея, а я не маленький, я все понимаю. Федосья эта самая мне сов­ сем не нужна. Дело не в Загорецкой. Дело в том, что не мне, а тебе, Мак­ ея, тебе нужен кто-то. Не я. Ну и ищи. А коли так, дружбы прежней у нас не будет». И твердо держался своих слов, больше не слушая никаких доводов.