Сибирские огни, 1962, № 1

те, правда,— она доверчиво хлопнула Цагеридзе по руке,— вы не Геор­ гий Саакадзе? Не смейтесь, я опять шучу. Зовут меня Ольгой. — А меня Николай Цагеридзе. — Ну вот, я же угадала! Будем знакомы. Я замужем. Он... уехал. Куда-то туда... Слыхали? Где вечные льды... Скучаю. Он обо мне тоже. А ваша жена скучает? Работаю я билетершей. В театре. Ночью ходить одной страшно. Особенно страшно было, когда немцы бомбить Москву прилетали. Сегодня у меня вообще выходной. А вечером в театре идет «Риголетто». Вы слушали эту оперу? Думаете обо мне: какая болтушка! Знаете почему я вернулась? Она смеялась, сыпала словами весело, безостановочно, не переводя дыхания, но все же не настолько еще заторапливая свою речь, когда о женщинах уже презрительно говорят — «трещетка». Цагеридзе слушал, улыбался. Веселый задор передался и ему. Ах, хорошо бы с такой посидеть вечерком у реки, под шумящим от ветра де­ ревом! Хорошо бы завтра уехать с нею в поезде, слушать ее болтовню до самого Красноярска! Хорошо бы потом увезти и... Ольга вдруг перестала смеяться. — Ну, так скажите же: почему я вернулась? — Не знаю... — Болит нога? — спросила она непоследовательно.— Ой, я какая! Стоять вас заставила. Слушайте, Николай Цагеридзе — нет, нет, Саакад­ зе! — если вам скучно и делать, как и мне, сейчас нечего — пойдемте, где-нибудь посидим. Для того, чтобы «посидеть», им пришлось спуститься в метро и уехать в Сокольники. Но прежде Ольга провезла Цагеридзе по всей ли­ нии из конца в конец, выходя с ним на каждой станции, чтобы показать подземные вестибюли. Хвасталась Москвой сверх всякой меры и так, словно Цагеридзе действительно появился здесь из самой глухой, отре­ занной от всего мира деревушки. А он, отыскивая маленькие окошечки в ее беспрерывно льющейся речи, вежливо рассказывал о городах, тоже больших и интересных — правда, чаще всего разбитых, разрушенных, ко­ торые довелось ему повидать за двадцать два месяца военного пути. Но Тбилиси, ах, Тбилиси! Он только дважды бывал в этом изумительном городе, глядя на который, чувствуешь, как сердце замирает от счастья и гордости, и все же он убежден: если бы Ольга приехала с ним в Тбилиси... — А как называется ваша деревня, где вы родились? — переби­ ла она. — Сачхери,— сказал Цагеридзе.— Но Сачхери не совсем деревня. Это, скорее, маленький город. Там я родился. А с трех лет, действитель­ но, потом я жил у бабушки в окрестностях Сачхери. В селении, где толь­ ко розы и виноград.— Он посмотрел на Ольгу и прибавил: — И еще кра­ сивые девушки. Такие, как вы. — А ваша жена очень красивая? — быстро спросила Ольга. Он хотел сказать, что в армию добровольцем записался в восемна­ дцать лет, а до этого было рано жениться. Но в словах Ольги ему почу­ дился легкий оттенок ревности, вызванной у нее несомненно сознанием собственной красоты. И Цагеридзе ответил немного задиристо: — Самая красивая во всей Грузии! — убежденный, что со временем так это и будет. — Да-а? — завистливо протянула Ольга.— А вы не боитесь? — Чего? — Ну-у... пока вас нет дома... — Нет, не боюсь! — торжествуя, со смехом, закричал Цагеридзе. Ольга вдруг словно бы потускнела, притихла. Была пора выходить из метро. Так этот разговор и оборвался.