Сибирские огни, 1962, № 1

ей пальцем: «Как это понимать, Мария? Бригадиры опытные, им место на реке. Начальник неопытный, место ему в конторе, возле бумаг. Вас правильно понимаю? Но я не согласен! Мне тоже хочется стать опыт­ ным». Баженова не отступала: «Так вы бы тогда хоть на лошади ездили! Поберегите ногу. А Павлик совсем измучился от безделья». В этом Цагеридзе с Баженовой согласился. Но разъезжал по реке все же с чувством внутренней неловкости: такими — на лошади среди пеших рабочих — ему представлялись подрядчики дореволюционной поры. На этот раз Цагеридзе несколько припоздал, задержался возле ре­ монтной мастерской — обдумывал вместе с механиком, как быстрее по­ править на тракторе поломанный гребок. Ведь угораздило же парня со­ слепу наехать на неподрубленный торос! Добрый Косованов, и тот ска­ зал: «Вот такие штуки законно за личный счет виновных ремонтировать нужно». Тракторист не заспорил, только вполголоса обругался. И Цаге­ ридзе почувствовал: за эту именно поломку наказывать, бить парня по карману нельзя. К конторе Павлик подвез Цагеридзе, когда там уже не было никого, кроме непременного Василия Петровича. Бухгалтер сидел в кабинете на­ чальника, за его столом. Он дожидался — подписать документы. Войдя в кабинет, Цагеридзе поморщился. Было накурено так густо, что он сразу поперхнулся. После свежего, морозного воздуха особенно противным казался кислый, режущий запах табака. Бухгалтер читал ка­ кие-то бумаги. Цагеридзе с неприязнью отметил: из его, начальника, пап­ ки с надписью «Для доклада». Эту папку со свежей почтой ему прямо в руки всегда отдавала Лида. Девушке было приятно «докладывать» начальнику по каждой бумаж­ ке. Тогда она чувствовала себя настоящим секретарем. Докладывала она неоправданно долго, подробно, стоя у Цагеридзе за спиной и держа перед ним в вытянутой руке очередную бумагу. Цаге­ ридзе чувствовал себя как-то связанно: ему приходилось одновременно смотреть на документ и видеть очень близко тонкую, белую, с голубыми жилками руку Лиды. А в волосах у себя ощущать ее неровное, теплое ды­ хание. Окончив свой рабочий день и полагая, должно быть, что начальник задержится еще надолго, в этот раз Лида ушла, оставив свою папку на столе Цагеридзе, любопытный же бухгалтер, «второе лицо», бесцеремонно завладел ею. Так подумалось Цагеридзе, как только он вошел в кабинет. И хотя это очень ему не понравилось, он в первый момент не подал виду, а с напускным безразличием спросил: — Что нового в моей почте, Василий Петрович? Бухгалтер медленно поднял голову, оторвался от чтения и, вгляды­ ваясь в тонкие струйки морозного пара, поднимающиеся от дохи Цаге­ ридзе, сказал: — Крестец беда как сверлит. На худую погоду. Займется большая пурга — работам гроб! А что в твоей почте — не знаю. Не видел. Не чи­ тал. Читал казенную почту. Разное в ней: Заявления. Письма. Радиограм­ мы. Цагеридзе бросил доху на диван, потер зазябшие руки, приложился ладонями к горячей печи. Он ожидал, что бухгалтер встанет и освободит ему место за столом. Но Василий Петрович не спешил это сделать. — Я имел в виду именно казенную почту, — сдержанно проговорил Цагеридзе, особенно надавив на слово «казенную». — К сожалению, личной почты у меня пока очень мало. — Зря, — сказал бухгалтер. — Хотя, помню, родных нет у тебя. Приятели что же?