Сибирские огни, 1962, № 1

своего труда: половина пропадает впустую. — Семен Ильич! Почему же леса в достатке не подвезли? — А это не меня — Афину спроси. Она из бригады Ивана Романы- ча. На их совести лесом нас обеспечивать. Домой, ребята! И Шишкин зашагал к тропе, подобно лестнице ступенчато пробитой •в снегу на выходе из котлована. За ним потянулась сразу и вся бригада. — Афина, Паллада, ни склада, ни лада, — вслед прорабу, презри­ тельно смакуя слова, проговорил Михаил. — Эх, Феня, Федосья, бегает по полю, а пора бы к некрополю... — Рифмуете? Ужалить хочется? Некрополь — город мертвых, клад­ бище. Вы это знаете? Или просто по невежеству своему такую рифму подобрали? — услышал Михаил у себя за спиной голос Фени. Михаил быстро повернулся. Как это могло получиться? Он был твер­ до убежден, что Загорецкая пошла домой в числе самых первых. Он ясно видел, как девушка медвежонком, в своих толстых ватных штанах караб­ калась, припадая на руки, по крутой снежной тропинке. Рядом с ними сейчас не было никого. Михаил великолепно понимал, как переводится и произносится слово «некрополь», но произнося вслух свои, неожиданно сложившиеся в уме прибаутки, он не хотел уколоть именно Феню. Под Афиной, Федосьей, в этот раз он подразумевал вовсе другое, что-то такое вообще беспомощное, «на тонких ножках», может быть даже бригадира Ивана Романыча До- ровских, не сумевшего полностью обеспечить лесом работы на Громоту- хе. Словом, черт его знает, что он подразумевал, теперь и самому не ра­ зобраться. Железно стиснув челюсти, Михаил уставился тяжелым взглядом в прорубь, где мелкие льдинки уже скреплялись прозрачной, словно сте­ клянной пленкой. — Рифму подобрал я такую по невежеству своему,— с нарочитой, видимой медлительностью выговаривая каждое слово, наконец сказал Михаил. Это походило на извинения. Но по принципу: «Ладно, возьми, черт с гобой!» И Феня немедленно ответила Михаилу. — А может, сорвалось от прямой души? Это ведь все же лучше. И если бы сейчас Михаил переменил тон или подхватил просто, без ёрничества, Фенины слова, они, наверно, побрели бы с Громотухи рядом, не торопясь догонять ушедших вперед, побрели бы, дружно беседуя, так, как давно уже хотелось Михаилу Но он захохотал горласто и презри­ тельно: — Нет, нет! Я — только по невежеству! Он не сумел перебороть себя, — не смог остановить, сдержать глупей­ ший смех, даже отлично понимая — нехорошо, очень нехорошо по­ лучается. У него страшно мерзли ноги, но после этих слов своих он все же не решился сразу повернуться и пойти. Такую беспримерную грубость и такую крайнюю глупость он пока еще не мог себе позволить. Ему, в дале­ кой, смутной надежде казалось, что как-то потихонечку, помимо его уси­ лий, но всё сейчас обойдется — гроза пройдет стороной. Он ждал: Феня сейчас засветится добродушной улыбкой. Ну, и он тогда тоже... Михаил стоял как раз на дороге у Фени, и ей теперь приходилось ждать, когда он освободит путь, двинется первым. Тропиночка узкая. Иначе — лезть в глубокий, рыхлый снег. Или — перепрыгнуть через до- вольно-таки широкую прорубь. А Михаил, в замешательстве переступая с ноги на ногу, поглядывал поверх Фени на крутые снежные откосы ущелья.