Сибирские огни, 1962, № 1

котором стылой белой лентой покоилась Громотуха, а по этой ленте сю­ да, к Читауту, продвигалась цепочка людей, словно плывущих по снегу. Справа — торчащие редкой щетиной вершинки тальников на острове, ис­ полосованном застругами, и тонкие вешки вдоль будущей дамбы, и дале­ ко за островом, на горизонте, темно-синюю волнистую череду Ингутских перевалов. А прямо впереди — бульдозер, трактор, открытую, длинную низину, которую можно бы принять и за вспаханное, взвороченное гигант­ скими плугами поле, если бы не знать заранее, что дыбящиеся вверх пла­ сты — завеянные метелями торосы. И прямо впереди же, только немно­ го дальше, на крутом берегу — домики рейда, такие маленькие, что все их можно собрать и поставить себе на ладонь, а за рейдом тонущий в мо­ розной дымке горбатый мыс, на который медленно опускается багровый диск закатного солнца. Все это Максим видел так, словно сам он куда-то исчез, сделался невидимкой, осколком льда, застывшим на тонком лезвии отброшенного прочь топора. Уже совсем без него двигались, смеялись и разговаривали девчата, совсем без него гремели инструментами Перевалов и Павел Бо­ лотников, готовясь шабашить, совсем без него вдалеке тарахтел трактор, поднимающийся по крутому взвозу в поселок и увозящий на себе — те­ перь это ясно! — по сути дела, его же, Максимов, позор. — Так вот... — бездумно сказал он снова. Ему казалось, что все это длится бесконечно долго. А минуло, быть может, всего лишь несколько минут. И когда Максиму думалось, что он даже сам не видит себя — Женька Ребезова тоже на него уже не смотре­ ла. Пошептав свое «ха-ара-шо, ха-ара-шо-о» и вволю натешившись видом глупо окаменевшего Максима, она сразу же подошла к Павлу Болот­ никову. — А не пора и нам кончать? — спросила она. — Вон шишкинская бригада вся к домам потянулась. Как там, по солнышку? Болотников свистнул. — На солнышко ты не гляди — день прибывает. А сверхурочные Ба ­ женова, как профсоюз, нам все одно не подпишет. Я спрашивал. Не по часам, сказала, а по совести работаем. Сегодня, между прочим, кино. Учти. Ребезова помахала рукавицей, подавая всем знак «кончай работу», и направилась к поселку по тропочке, хотя еще и не утоптанной прочно, но уже отчетливо видимой в глубоких сугробах. К ней моментально при­ строился Болотников. Остальные потянулись за ними, ступая в след. Же­ лезно прогрохотали, разворачиваясь в синем дыму, бульдозер с тракто­ ром — на ночь их тоже уводили на рейд. Перекрывая сухую трескотню моторов своим сверлящим голоском, Женька запела: Я без чаю не скучаю, Мне не нужен самовар. Если крантик отвалился — Это вовсе не товар. Спела, оглянулась и захохотала. Максим стоял на прежнем месте, медленно расстегивал полушубок, зачем-то водил рукой по шее — снег все равно уже растаял. — Так вот... — трясясь, выговаривал он теперь полным голосом.— Так вот, действительно, язва какая-то. Правильно ее Мишка, будто жа­ бу, не любит. Он с закипающим гневом смотрел, как удаляется Женька, идя об ру­ ку с Павлом Болотниковым, как они постепенно становятся меньше и меньше, а кроваво-красный диск солнца, дрожа над землей, все увеличи­ вается в размерах, становится больше, крупнее фигурок этих людей.