Сибирские огни, 1962, № 1

берущая начало с безымянных таежных озер и неспешно текущая в Конду. Ме­ сто, скажу прямо, — глухое. Но это пока. В палатке живут люди, приехавшие строить Тюменский леспромхоз— первый на магистрали, в северо-западном углу Ханты-Мансийского округа. Руководит ими Федор Григорьевич Нохрин, замести­ тель директора Заводоуковского леспромхоза. Для меня — просто Федя, — старый приятель, с которым за многие годы немало пройдено по лесным ча­ щобам. — Далеко тебя занесло, — сказал ему при первой встрече на Эйтье.— Об­ живать место? — Еще какое! Ты погляди на леса, такие только на Верхней Каменке, в Лебедевке, да на Велой речке бывали лет пятнадцать назад... Теперь что, — пу­ стеют Заводоуковские леса, нет уже таких красавцев, — показал он на окружа­ ющие палатку сосны, — а помнишь... Мы вспоминали, как рос и развивался Заводоуковский леспромхоз, превра­ щаясь в крупнейшее индустриальное предприятие лесной промышленности, как, неумело организуя заготовку древесины в течение многих лет, варварски уничто­ жались добротные леса... — Тут все должно быть по-иному, — заметил Нохрин, — если уж тут, при ширококолейной магистрали не организовать комплексную переработку леса, то где тогда?.. Тюменский леспромхоз мы выстроим, а древесину будем давать уже в эту зиму... Поселок соорудим, по проекту, современный поселок лесозаготови­ телей, и — придет глухомани конец! А пока ставятся лесорубами первые домики поселка, пока размечаются трассы узкоколеек и волоков, пока намечаются кварталы — обгоняя стройку ма­ гистрали, насыпь продвинулась до Пельгма. Перемахнул через реку железнодо­ рожный мост. Тянется впереди насыпи елань, кончаясь здесь, у Эйтьи. Дальше, на восток, дорог нет. Пробраться можно только зимником. По нему и ушли вперед разрубщики трассы, оставляя за собой широкий коридор в стенах из нетронутых таежных лесов. Снова и снова побывав на многих участках, в отрядах и колоннах, я возвра­ щаюсь сейчас из Пелыма на Эйтью. Уже апрель. В небе — чуть приметная голу­ бизна, на земле — пятна снега, там, где слишком густой лес, а по дорогам ветры. Меня тянет к себе палатка, хочется к приятелям, с которыми не виделся несколь­ ко дней, манит ребристая бочка из-под горючего, ловко переделанная в печь. Она стоит в углу палатки. Набитая дровами, бочка гудит, и от этого становится как-то уютнее... Скоро я доберусь до Эйтьи, пройдусь по палатке, где волнами теплый воздух, залезу на нары, нет, сяду у печки (а она гудит, будто воркует) и буду ду­ мать о людях, встреченных в эти дни... Буду вспоминать их лица, жесты, голоса... Опять, конечно, возникнет перед мысленным взором угрюмый берег Пелыма, под низким небом... А вначале... Как это было?.. И я вспоминаю... Летом прошлого года все четыре механизированные колонны, а среди них— 87-я, шли от Першино. На перегоне до Пыновки — непрерывное болото. Здесь, на сравнительно небольшом участке, сосредоточилась вся техника. Нескончаемым потоком, конвейером, где каждая автомашина—звено, поступал грунт из карьеров. Экскаваторы работали день и ночь, машин было много, они сгрудились в карьерах чуть не цепляясь стрелами, а грунта не хватало... Где его добыть? Как? — Может, попробуем вынуть его из-под нижнего горизонта вод? — подал мысль главный инженер Дорофеев. — Да, можно, — согласился начальник колонны Чащин. — Возьмешься, Григорий Павлович? Экскаваторщик Григорий Павлович Мокроусов не долго раздумывал: время ¡юторапливало. А тут, выходит, можно оживить истощенный карьер. — Обманем природу, — улыбнулся экскаваторщик, когда несколькими про­ ходками по дну карьера был выбран песчаный грунт и уложен на другую сторо­ ну карьера.