Сибирские огни, 1962, № 1

кают. Снова цепляется трос и снова ревут МАЗ и ЗИС. Ревут до тех пор, пока медленно, нехотя, ЗИС не выползает из ямы. И тут же разгорается спор. Стараясь перекричать друг друга, шоферы долго доказывают свое право первыми выбраться на дорогу. — Я хлеб везу! — подбегает к собравшимся шофер только что подошедшей крытой машины.— Для мехколонны хлеб! Понял1 Спор прекращается. Каждый понимает, что значит в этих местах не доста­ вить вовремя хлеб. Шоферы помогают крытому грузовику выбраться на колею, и вслед за ним машины начинают двигаться. Меж ними — и наш вездеходик. День на исходе. Там, где скрывается вдали просека, над темной фиолетово- стью далеких лесов еще голубеет небо, а здесь, средь навалившихся на дорогу мрачных деревьев, быстро сгущается сумеречье. Но дорога выныривает на боло­ то, пробегает через мелколесье, и перед нами возникают на взгорье свежесруб- ленные продолговатые домики, палатки, вагончики показавшегося вначале боль­ шим поселения. Поселок без названия — местопребывание механизированной колонны. — Здесь останусь,— говорю Опрокидневу,— надо повидаться с Виталиев Васильевичем, с приятелями. — Добро! — соглашается Опрокиднев, и мы расстаемся. Вездеход спускается по петляющей дороге, рокочет через мостик над Боль шим Оусом и вскоре скрывается. Глава VI Большой Оус — вообще небольшой. Эта речушка мелкая, невзрачная. Ле­ том, в сушь — по колено. Но весной, в разлив, она бурлит, неистовствует. Тогда сама речка и болотная выемка перед ней — сложнейшая преграда. Весной про­ шлого года к этому месту, ставшему передним краем стройки, выдвинулась пять­ десят пятая механизированная колонна. Задача, поставленная перед ней, была сформулирована точно: подготовить насыпь с 49 по 58-й километр, произвести отделку участков и сдать их под укладку. — Эти десять километров,— вспоминал главный инженер колонны Алек­ сандр Павлович Романов,— стоят иных трехсот... Карьеры — за восемь, десять километров от трассы. И болото, будь оно проклято,— кругом болото!.. А тут еще, совсем некстати, погода задурила — начались дожди. Ослепительные молнии раскалывали плотные облака. Почти непрерывно дожди обрушивались на тайгу уже четвертый день. Пробитые бульдозерами дороги превратились в речушки. Ма­ шины с балластом вязли по ступицы. Доставка грунта резко сократилась. График засыпки срывался. ...В вагончик протиснулся Николай Суворов,— линейный механик, ведаю­ щий землеройными машинами. Высокий, худой с крючковатым носом. — Шабаш,— засипел,— надо бросать это дело! Машины не выдерживают... И люди не железные... Романов с укоризной смотрел на механика. И молчал. _— А что,— не выдержал Суворов,— бросят люди работу, если захотят... — Не бросят,— выдавил Романов,— понимают, что значат для всей строй­ ки эти десять километров... Если не продвинемся за Оус — хана! На весенний пе­ риод до жарких летних дней застопорится движение на восток... Только ты ба- рахольничаешь, Суворов, от тебя же на километр одеколоном разит... Тьфу! — сплюнул с отвращением. — И в тайге люди могут культурно жить, — высунулась из-за спины Суво­ рова голова бульдозериста Петра Самкова,— потому потребляют тройной.... Вовнутрь!.. Сказал и захихикал. — Кончайте волынку,— нахмурился Романов,— в последний раз советую...