Сибирские огни, 1962, № 1

ленности, для использования богатств Крайнего Севера постройка новой желез­ ной дороги? — сощурил глаза Архип Андреевич.— Она будет собирать всю дре­ весину с Оби, низовьев Иртыша и его притоков. К тому же, очевидно, дорога бу­ дет содействовать развитию поисков, а потом и эксплуатации первых в Сибири нефтяных месторождений Конды — Шаима. — Так что работы у нас — во! — черкнув ребром ладони по горлу, заклю­ чил Архип Андреевич. ...Я вспоминаю о встречах с Козловым, Веношкиным и Шкуро, не листая страниц своих записных книжек. Мне очень памятны эти встречи и беседы. Глава IV Вчера в Ивделе была весна, а сегодня — самый настоящий февральский де­ нек. Крепкий морозец ночью прикрыл лужи звенящим ледком, а легкая метель под утро замела улицы сухим, сыпучим снежком. И стало в Ивделе белым-бело! И крыши домов белые. И на столбах белые шапки. И небо... Небо тоже в мо­ лочной белизне. А ивдельчане, поспешно перебегая улочки, встречным знакомым вместо здравствуйте! — говорят: трите! И знакомые старательно трут варежками щеки и носы, потому что мороз сегодня не шутит и прихватывает так, что бельг- ми пятнами покрывается кожа у привычных ко всему ивдельчан. Впрочем, не щадит мороз и приезжих. — Трите! — командует незнакомый черноволосый мужчина, когда ввалива­ юсь с улицы в переднюю бревенчатого домика, где находится контора экспеди­ ции Ленгипротранса. И я натираю щеку кулаком, до тех пор пока кожу не прон­ зают горячие иголочки. Но на душе у меня радостно. Дела в Ивделе и Першияо закончены, а тут, кстати, оказия:- два вездехода идут на трассу. Значит, снова побываю в Пыновке и Лявдинке, в Оусе и Кершале, на Пелыме, а там, глядишь, проберусь в Эйтью, где головные отряды строителей магистрали наступают на стоящие стеной леса. — Вы готовы? — спрашивает Александр Степанович Бокарев и окидывает меня изучающим взглядом. Меховая шапка, теплое пальто, видимо, удовлетворя­ ют начальника экспедиции, но увесистые мужские боты, именуемые грустно: «прощай, молодость», ему явно не нравятся. — Не пойдет...— кривится Александр Степанович. Он извлекает из угла огромные сапоги и метровые портянки. Подает мне и косится на окно. Желтоватый солнечный лучик вначале робко, а затем смелее ощупывает фантастические узоры, искусно разрисованные морозом. Они теряют четкость, сникают. И вот уже крупной слезой скатывается искрящаяся капелька, за ней — другая. — Сегодня же и таять начнет,— роняет Бокарев.— Завтра-послезавтра возле трассы и на танке не проедешь. Соглашаюсь, потому что знаю, как капризна в этих местах погода. — Не будем терять времени, поговорим? — Идет,— мельком глянув на часы, соглашается Бокарев, и удивительно легкой походкой,— сам высокий, сухощавый, направляется к столу, где разложе­ на «Схема транспортного освоения Полуночно-Нарыкарского лесоэксплуатацион­ ного железнодорожного района». — На чем мы остановились? — Дорога в тысячу километров, как сказал мудрец, начинается с пер­ вого шага,— напомнил ему. — Вот именно,— подхватил Александр Степанович,— дорога в тысячу ли... Но, что касается магистрали Полуночное — Нарыкары, или, как ее еще называ­ ют: Ивдель — Нарыкары, а теперь — Ивдель — Обь, то тут пришлось долго топ­