Сибирские огни, 1962, № 1

умом живешь... Обозлило это меня. Ладно, думаю, пройму тебя поэзией. Пушки­ на прочел. От корки до корки. Лермонтова. Маяковского. Многие стихи назу­ бок выучил. А вскоре отправился сюда вот, в Першино, на стройку дороги. Прослышал, что это важнейшая стройка семилетки... — Выходит, и стихами не убедил? — спрашиваю Саньку. — Как сказать, — засмеялся, — время покажет. Приезжала ко мне Лидия Михайловна. Вошла в комнатешку. Она у нас, правда, невзрачненькой была. Пять шагов в длину, три в ширину, а жило в ней тогда четыре механизатора. Нравится, спрашивает, в таких условиях? — а женщина она у меня с характе­ ром, чувствую: закипает. — Ничего, — отвечаю, — терпимо... И тут сорвалось у меня с языка, это самое, — Векшин пощелкал пальцами, вспоминая, — это вот: Не будешь ты подругою моею, Моей судьбы не разделишь со мною, Но —может быть, ты будешь сожалеть Об участи, отвергнутой тобою. — К месту или не к месту, — заметил Санька, — пальнул я эти строчки из Бориса Годунова, а только моя Лидия Михайловна как есть плюхнулась на кой­ ку. Насилу успокоил. Пожила она три дня и — на поезд. — Разойдетесь? — Не думаю, — твердо ответил Векшин. — Любит она меня... Поймет: ни­ куда не денусь. Дорогу доведем до Нарыкар, и порядок. Смеяться не будешь? > — С чего бы это? — Понимаешь ли, начитался я стихов и сам в поэзию ударился. После ра­ боты заберусь в палатку и за блокнот... Прочитать? — ДаваШ Векшин уперся ногой в борт лодки и начал старательно отчеканивать каж­ дую строчку: Лежат передо мной Немеряные дали. Они зовут меня: — Приди ты к нам, приди! Построй через тайгу, Построй через болота На Нарыкары звонкие пути! - Понравились? — насторожился. — Не очень, Саня, если откровенно, — замялся я, не желая обидеть чисто­ сердечного Векшина. — Правильно, — неожиданно согласился Векшин. — Я и сам понимаю: стихи — не того... Хуже, чем у Пушкина. Так я же для себя пишу. У нас на стройке многие этим занимаются. Инженер Абакумов стихи пишет, Владимир Суслов — тоже. Ну, ладно. Двинулись. Ты же в Першино собирался. Мы прошли по улице Ивделя. Миновали окраину. Вскоре городок остался позади. ...Хорошо, как хорошо так вот шагать по дороге. Над тобою бездонное небо. Величественное и спокойное. И солнце в голубизне. Доброе и ласковое. А перед тобой вьется и вьется дорога... И весь ты в трепетном ощущении величавости просторов. И легко тебе, и дышится свободно, и мыслям твоим, — как птицам, привольно. И где только ты ни побываешь в мыслях, неспешно вышагивая полевой дорогой. — Про что думаешь? — спрашивает Векшин. — История этих мест вспомнилась... — Расскажи!..