Сибирские огни, 1961, № 12

лесу но следу Бойки выбегает Филька с охапкой цветов, кое-как, наспех сло­ женных. — Чуть не прозевал! — кричит он издали и, увидев сцену с Бойкой, шагом подходит к плоту. Как неумело держат его загрубевшие руки цветы, как неловко он себя чувствует с ними, точно несет тяжелый и неудобный груз. — Дядя Вася, ето... — и Филька вдруг теряет дар речи. Он прыгает на плот, бережно кладет цветы на спальный мешок, молча кивает головою больному, отвернувшись, сходит на гальку. — Спа-сибо1 — шепчет Василий Николаевич. — Отталкиваемся! — командует Хетагуров. Плот медленно отходит от берега. Мы стоим молча. Так и остались в воображении моем на всю жизнь дикий берег Маи, нео­ жиданные цветы и суровые лица людей, провожающих друга... И мне почему-то вдруг вспомнилась тогда другая картина, которую я наб­ людал в Николаевске. На покой уходил пароход, бороздивший более пятидесяти лет воды Амура, помнящий еще времена золотой горячки на Дальнем Восто­ ке. Он был старенький-старенький, весь в заплатах, с охрипшими двигателями. На всех кораблях, баржах, катерах, находившихся в порту, были подняты фла­ ги. Провожать пришли седовласые капитаны, матросы, кочегары. Пароход, гремя цепями, в последний раз поднял якорь, развернулся, тихим ходом направился от пристани и ушел к «кладбищу». Помню, как одна за другой, пробуждались сирены на кораблях, стоявших у причала, и как долго над широкой рекой висел этот траурный гимн уходящему из жизни пароходу. Что-то общее было в этих проводах с проводами Василия Николаевича... Г л а ва пятая I Ш умно с т а л о в л а г е р е . Н етер с р ы в а е т п о с л е д н и е л и с т ь я . П олна д р а з ­ н и те » . Меня с п а с а ю т Б о й к а и Кучум. Н е ож и д а н н о с т ь Лагерь на Мае не узнать. Шумно стало на левом берегу притомившейся речки. Сюда пришли новые отряды, и каждый из них принес на косу свои палат­ ки, свои костры, свои песни. Полотняный городок, возникший внезапно в дикой тайге, живет бурной жизнью. Одежда людей истлела на плечах, украсилась латками. А обувь? Кто в порш­ нях, кто в эвенкийских олочах или в изношенных сапогах, выдержавших испы­ тания долгого лета. Пальцы у многих поржавели от цигарок. Все они — великолепные инженеры, начальники подразделений, перебро­ шенные на Маю решать сложную геодезическую задачу, опытные наблюдатели, астрономы, базисники, строители. На их бронзовых, загорелах лицах — печать тяжелых походов, долгих раздумий и какой-то удовлетворенности. Настроение у всех воинственное. А ведь, казалось бы, им уже должны давно чертовски надо­ есть тяготы походной жизни! Топографы — молодцы, они выполнили задание, возвращаются в жилые места. Но геодезисты и астрономы все еще не могут выйти из прорыва. Сильно отстают наблюдатели. Для них это лето было неблагоприятным. Вся надежда те­