Сибирские огни, 1961, № 12

Я приподнимаю Василия, хочу сказать что-нибудь ласковое, утешить его, но спазма перехватывает горло. Чувствую — снова мною овладевает страх. Он про­ никает в кровь, парализует волю. И нужна вся сила разума, вся его сосредоточен­ ность, чтобы не поддаться ему. Что же делать? Плыть, немедленно плыть! Пусть конец придет в борьбе... Я встаю. Ливень хлещет. Река давит на перекат, роет мелкий гравий, а вол­ ны, разбиваясь о камни, бросают на берег желтую йату пены. — Что там? — спрашивает испуганно Василий и поворачивает голову на­ встречу помутневшему потоку. — Успокойся!.. — Смотри, вода идет! Он жмется ко мне. Набегающие буруны уже захлестывают камень. Скоро они накроют весь пе­ рекат. Все ближе к развязке... Но тучи уползают на юг за отроги вместе с громом. Дождь заметно слабеет. Косые лучи солнца, прорвавшиеся к земле, ложатся на омытые скалы. Мая прибывает. Достаю из-за пазухи дневник, хочу сделать последнюю запись. Раскрываю его. Дрожащая рука с трудом выводит всего два слова: «Мы погибаем». Как передать людям дневник? Ведь эта потрепанная, старенькая книжка — летопись походов, наш прокурор и наш защитник. В кармане оставить нельзя. Вода обычно раздевает утопленников догола. Р азве к ноге привязать выше ступ- нн, тут, пожалуй, сохранится. Стаскиваю левый сапог, разрываю вдоль портянку и прибинтовываю днев- мик к ноге. * Река распухла, как будто присмирела, накрыла перекат. Плывет мусор, мел­ кий валежник. Еще несколько минут и... — Что же ты медлишь? — шепчет больной. Снимаю ремень, привязываю один конец к ремню Василия, другой пристеги­ ваю к своей левой руке повыше кисти. Теперь мы связаны. Больной успокаивает­ ся, и его взгляд мякнет, словно он этого ждал. Вода стала прибывать быстрее. Гуще понесло деревья. Они проплывали в одиночку и купами, но все на недоступном для нас расстоянии. Уже заливает ка­ мень. Я держу Василия. Из-за кривуна выплывает огромная лиственница. Вначале показалась вер­ шина, унизанная обломками сучьев, затем ствол с корневищем. Дерево медленно разворачивается на повороте, нацеливается на нас. Можно уцепиться! Уцепить­ ся... или... Мы ждем его. Будь что будет!.. Василий смотрит на меня странным взглядом. Вижу: его правая рука шеве­ лится, тянется к ножу. В этот момент меня отвлекает крик. Что бы это значило? Но мысль приковывает лиственница. Она наплывает на нас острой вершиной, точно рогатина. Остается метров сто... шестьдесят... сорок... И вдруг страх зах­ ватывает меня. Не могу сдвинуться с места. Прикусываю нижнюю губу, и острая боль пробуждает сознание. Хватаю Василия, подтаскиваю к краю камня. Лиственница рядом. — Не теряйся1 — И меня подхватывает мутный поток. — Прощай! — слышу позади голос Василия. Хватаюсь за первый попавшийся сук лиственницы. Подтягиваю левую руку, чувствую слабину и с ужасом замечаю, что со мною нет Василия. Не могу сооб­ разить, как это случилось. Ищу его ногами в воде, кричу. Вижу, на левой руке болтается кусок перерезанного ремня. Значит... Когда же он успел это сделать? С трудом перебираюсь на ствол. Оглядываюсь. Василий остался на камне. Меня несет по глубокому каньону. Берега залиты водой. З а поворотом лобовая екала. Лиственница со всего разбега ударяется в нее, застревает вершиной, раз­