Сибирские огни, 1961, № 12

Теперь ясно — ему скоро не подняться на ноги да и поднимется ли он во­ обще? Надо как можно скорее передать его врачам. Мы должны торопиться и, в то же время, ни на минуту не забывать, что теперь малейшая опасность, ничто­ жнейшая ошибка на воде может окончиться катастрофой. Покидаем стоянку. Василий Николаевич просит устроить его на плоту повы­ ше. Чтобы видеть путь. Собак на этот раз привязываем к грузу. Синеву обширного неба пронизывают лучи солнца. Путь зорко караулит кор- мовщик, и его властный окрик «бей вправо», «бей влево» далеко разносит звон­ кое эхо. Теперь, при мысли, что с нами больной Василий Николаевич, наши гла­ за становятся острее, руки сильнее и воля крепче. Окаменевшая пасть ущелья заглатывает плот. Над нами остается лоскут неба, будто упавший на конусы гигантских скал. На угрюмах «лицах» гранитных сторожей еще лежит ночная прохлада. Мы уже далеко от ночевки, но никто не знает, сколько осталось до устья. За миллионы лет Мая сумела зарыться глубоко в материк, обставить свой путь дикими стенами мраморных скал... Запомнится их незыблемая высота, гор­ деливый наклон, ажурная раскраска. И когда здесь, над скалами, голубеет небо и солнечный свет ложится на обнаженные откосы, ими не налюбоваться. Где теперь старики?! Как могли они уйти, бросить нас? Неужели мы никог­ да не увидимся? Бедный Улукиткан, мы всегда чувствовали биение твоего доброго сердца, твои заботы . Ты приложил столько усилий, чтобы облегчить наше существование в этих диких пустырях, и сколько сам пережил из-за нас! Василия Николаевича тревожит малейший всплеск, скрип плота, даже крик птицы. — Что ты сторожишь, Василий, сам себя пугаешь? Уснул бы, — говорю я. закручивая ему «козью ножку». — Боязно мне, понимаешь, в воду опрокинет, без ног, -без рук — чем от­ биваться? — Не опрокинет, вода большая. Может, сегодня... — Нос вправо! — гремит голос кормовщика, подхваченный пробудивши­ мися скалами. Я вскакиваю, хватаюсь руками за весло. У Василия Николаевича изо рта вы­ падает цигарка... Где-то близко крутой спад реки. З а первой грядой бурунов ничего не видно. Неужели порог? Мысли не поспевают за событиями. Плот подхватывает тугой по­ ток воды и со всего разбега набрасывает на валун. Толчком меня сбивает с ног. Я теряю весло. Взбунтовавшиеся волны подни­ мают правый борт плота. В последний момент, сваливаясь в воду, я пытаюсь поймать Василия, но руки скользят мимо. Визг собак, треск бревен... Человеческий крик в бурунах... Я захлебываюсь. Чья-то властная рука ловит меня за волосы в воде. Боль возвращает созна­ ние. Открываю глаза. Вижу над собой на камне Трофима. Левой рукой он силит­ ся вырвать меня из потока, а правой держит за шиворот Василия. Я не нахожу в глубине опоры для ног. Хватаюсь руками за скользкие грани обломка, царапаюсь и кое-как выбира­ юсь на камень. С трудом вытаскиваем больного из воды. Медленно приходит он в себя. Ви­ дим, как река уносит за кривун перевернутый плот, как бьются в смертельной схватке привязанные к нему собаки. С необычайной силой меня охватывает ощущение, что вместе с плотом уходит от нас жизнь. Неужели конец?