Сибирские огни, 1961, № 12

словно только сейчас старик осознал, куда мы отправляемся. Наши руки скрес­ тились. Тяжело было оставлять старика опечаленным за нашу судьбу. — Не беспокойся, Улукиткан, еще встретимся. — Помни, смерть сильная, шутить с ней не надо. Старики усаживаются на камни и оба внимательно следят за нами. Бойка и Кучум уже заняли свои места. Затем садится кормовщик. Мы с Василием Нико­ лаевичем на носу, дозорными — держим наготове шесты, чтобы вовремя оттолк­ нуться или направить лодку в нужном направлении. У ног Трофима на корме ле­ жит якорь — наша надежда. — Доброго пути! — кричат нам старики. Лодка оттолкнулась от берега, не спеша развернулась и, подхваченная тече­ нием, понеслась вниз стремительно, легко, как отдохнувший конь по чистому полю. Старики машут нам шапками, что-то кричат, пока мы не скрываемся за поворотом. Минуем устье Кунь-Маньё. Лодка проскальзывает совсем рядом с потемнев­ шими валунами. Шест кормовщика еле успевает касаться дна — так стреми­ тельно несет река нашу лодку на бурунах. Каменистое дно мелькает перед глазами. Убегают назад и одинокие прибреж­ ные лиственницы. Берега неожиданно становятся круче. Лодка с разбега врезается в волны, зачерпывает носом воду. Обнаруживается, что набои на лодке для такой реки узкие, и нужно, не откладывая, добавить еще по одной доске... Но поблизости нет ельника. Придется спускаться ниже до первой таежки. Мы не сводим глаз с надвигающихся на нас оголенных гор, ищем щель, по которой Мая уходит в свое таинственное ложе. Но у входа в ущелье как нарочно клубится туман. Что прячет он от пристального взора? Пороги? Склады драгоценных ме­ таллов? Сказочные водоемы, обрамленные цветным гранитом? Кормовщик всматривается в туман, прислушивается к реву невидимого пе­ реката, кричит повелительно: — К берегу! Надо переждать! Лодка, развернувшись, с разбега вспахала носом гальку. Мы сходим на берег. Из ущелья, словно из недр земли, веет затхлой сы­ ростью, запахом отмокших лишайников и прелью древних скал. Плыть по туману опасно. Трофим уходит вперед посмотреть проход. Возвра­ щается озабоченный. — Ревет окаянная! — бросает он. Он достает из кармана кусок лепешки, быстро жует — значит нервничает. Сквозь туман виден тусклый диск солнца. Уже давно день, а береговая галька еще влажная с ночи, и на кончиках про­ долговатых листьев тальника копится стеклянная влага. Где-то над нами, по крутому косогору, затянутому стланиковой чащей, кри­ чат, подбадривая оленей, проводники. Еще не поздно окликнуть их, отказаться от маршрута, но рот онемел. Крик наверху удаляется вместе со стариками, с оле­ нями. Нас вдруг охватывает состояние одиночества, знакомое только тем, кому приходилось долго быть в плену у дикой природы. Вот когда Мая по-настоящему займется нашим воспитанием!.. Наконец подул ветерок. На фоне далекого неба показалась вершина утеса, и тотчас с его угловатых плеч, словно мантия, упал туман. Обнажились влажные утесы, оконтурилась щель. Мы увидели узкое горло реки и дикий танец беляков по руслу. —• Пора! — кричит Трофим. Лодку подхватывает течение, и она покорно скользит по сливу. А впереди, в узком проходе, ершатся почерневшие обломки валунов, упавших сверху. Мая сваливается на них, тащит нас с невероятной быстротой. А мы рады — наконец- то осуществилась наша мечта, и мы надолго схватились с Маей. Пока мы чув­ ствуем себя здесь сильнее любых обстоятельств. Пока...