Сибирские огни, 1961, № 12

к воеводе Алфериго Баскакову с просьбой о помощи. Тот незамедлительно сна­ рядил 200 человек с приказом «сыскивать его отряд» и нашел Тухачевского на реке Июсе. Вот тут-то на Белом Июсе, у озера Сызырим, «с красноярской подмогою» Тарский воевода Яков Тухачевский поставил Ачинский острог, откуда позже ходил «походом в Киргизскую степь» его преемник Иван Кобыльский. Эти подробности я привожу не случайно. В литературе ходит немало невер­ ных суждений об основании Ачинского острога. Одни утверждают, что острог был построен в устье реки Сереж, другие находят места чуть повыше. Но никто не заглянет в Грамоту, посланную в Тюмень воеводе Ивану Бобрищеву-Пушкину о походе Якова Тухачевского в Киргизскую землю, о построении Ачинского ост­ рога, о походе вверх по реке Белому Июсу и о даче жалованья тюменским слу­ жилым людям, принимавшим участие в этих походах, датированную 25 августа 1644 го а (Грамота хранится в архиве Академии наук, фонд 21, опись 4, № 8 , листы 116— 119, № 94). Иван Кобыльский уже из Ачинского острога пошел на киргизов, которые по­ стоянно беспокоили его. Перешел Июс и вступил в горы. Здесь на него с неви­ данной яростью напали киргизы, «не допустя до своих улусов». Бой был ожесто­ ченный. Киргизы потерпели поражение, шертовали и выдали аманатов. Шертова- ние происходило при полном сборе победителей и побежденных принятием пищи с острия ножа. Это своего рода клятва верности победителю с выдачей аманатов— заложников. Кобыльский, считая свою задачу выполненной, распустил войска и послал рапорг в Москву о достигнутых успехах. Но житья острожанам все-таки не было. У озера Сызырим, на подступах к Июсу, а нередко и у крепостных стен разыгрывались кровопролитные сражения. В 1680 году киргизы ворвались в острог, дотла сожгли его, многих русских слу­ жилых людей увели с собой в плен. Тогда и появилась Грамота Томскому воеводе КольЦову-Мосальскому о возобновлении Ачинского острога. В этом пожелтевшем от времени документе говорится: «В нынешнем во 191-м году декабря в 29 день писали вы к нам, великим государям: в прошлом-де 190 м (году) августа в 22 день приехал в Томской с [го]довой (?) службы с Чулыма реки служилый человек Любимко Никитин, а вам в [при!казной избе сказал: был-де он, Любимко, [на] нашей великих государей службе в Мелесском остроге, а прибежал-де сверх Чулыма реки в Мелесский острог мелесский же ясачный татарин Кантырмачко Емелесков, а в вестях-де он р Мелес' ком остроге сказал: приходили-де киргизские воинские люди ¡на] Чу­ лым реку в Ачинский острог, и в остроге томских служилых людей побили, и Ачинский острог сожгли: и вы-де. по той его, Любимкова, сказке и по вестям, послали до места Ачинского острога томского сына боярского... да с ним... раз­ ных людей. И ныне мы, великие государи, указали: буде в том месте без острога быть не можно, велели тот острог поставить вновь теми же людьми, которыми наперед сего строен. И как к вам сия наша великих государей грамота придет, и вы б учинили (по сему нашему) великих государей указу... Дьяк Павел Симонов». Судя по ряду данных, Ачинский острог был вновь заложен в 1682 году, но уже ниже по течению Июса, на Чулыме, в 160 верстах от Мелецкого острога. Чтобы читателям было ясно, заметим: Черный и Белый Июс образуют Чулым, сливаясь вместе примерно в двухстах километрах от нынешнего Ачинска. Это если ехать трактом, через хребет Арга и Ужурские степи. А рекой — больше тысячи километров. Ачинский острог был поставлен на самом бойком месте со всеми крепостны­ ми сооружениями и долгое время являлся как бы воротами в нынешнюю Хакас-