Сибирские огни, 1961, № 12

Д . ЗОЛОТОВ ЗКМЛИ НИИ ИХ ИОД III К то же ты такой? Кто родители твои — отец, мать?.. Где твои братья и сестры, если они были?.. Какие песни пели над твоей колыбелью? Рязанские? Вологодские? Сибир­ ские?.. Ах, да — в паспорте указано... Тихо падает снежок на одинокого путника. Сибирский снежок — пушистый. Светятся окна в домах — встречают новый год... А в его жизни — всего девятнадцатый... Или двадцатый? Он заметил уже — в новогоднюю ночь люди задумываются о будущем, на­ стоящем, прошлом... В настоящем все ясно — впереди сессия, не провалить бы. Будущее опре­ делено — врач!.. А разве настоящее и будущее не связано с прошлым? Разве не зависит одно от другого? Будущее! Во имя него сидит он днем над трудной латынью, а по ночам ра­ ботает в больнице. Стипендии пока-то не заслужил, а жить надо. Студент-медик и санитар, Что ж, подходящее совместительство. А вот прошлое.., Кто же ты, Сашка Ивлев? Чей ты сын? Добрых или злых людей? Есть ли на земле хоть одно родное тебе сердце? Новогоднюю ночь сменили другие — ночи дежурства. Руки, уставшие от но­ силок, днем еле держали перо. О прошлом некогда думать. Лекции. Занятия. Дежурства. Второй курс действительно самый трудный... Однажды заметил, что к нему приглядывается какая-то женщина. Она рабо­ тает в студенческом общежитии, где он живет, титанщицей — варит кипяток студентам — тетя Паша. Тетя Паша подходит и говорит: Видела я тебя на фотографии. У знакомых. Может, твои родственники? Саша молчит. У меня нет родных... Я не знаю, есть ли они на свете. — Произносит он с усилием. На другой день они идут туда. Саша смотрит на фотографию ивидит юно­ шу. Юноша очень похож на него. — Это совсем не я, — грустно говорит Саша. И вдруг, присмотревшись, улыбается, радостно, широко: — Я его знаю. Это Женька Костяев! Мы с ним вместе жили вдетдоме!.. Хозяйку квартиры зовут Марией Ивановной. Терпеливо, внимательно вы­