Сибирские огни, 1961, № 12

щают на меня внимание. Все же я сознаю, что моя идея скромнее, чем от­ крытие Архимеда, и остаюсь на месте. Я прочел много мудрых статей, много нарисовал и перепробовал раз­ личных схем, но для решения задачи мне не хватало свежести головы и ясности мысли,— я слишком устал за время работы над книгами и жур­ налами. Музыка залила живой водой уголки души и уставшего ума, под­ няла во мне что-то правильное, легкое, сильное, большое, уравновесив­ шее все, что гнуло и ломало меня в последнее время. Голова, которая ка­ залась темным лабиринтом тупиков-мыслей, стала легкой и свежей, и в ней свободно разместились картины, люди, схемы. Я видел снежное поле, вспоминал Андрея, перелистывал страницы учебника. Музыка вернула мне способность думать и, наконец, подарила части­ цу своего вдохновения. Знал ли композитор Прокофьев о существовании сельсинов? Об этом в афише не сказано... Но сегодня меня, инженера, поддержала его высокая энергия, которую он отдал Седьмой симфонии. ♦’И вот я нашел то, что давно искал. Эврика! ...И, словно по волшебству, в оркестре наступает радостная буря. Ликующая волна катится в зал, диктуя всем единый, очень глубокий ритм дыхания. Я вижу светящиеся восторгом лица. Сверкает люстра. Я вспоминаю картинку из учебника физики: Ньютон, сидящий в крес­ л е под деревом, и падающее яблоко. Ньютон... Седовласый старец... Вторая часть завершается стремительным мажором. И вот уже медленная, раздумчивая тема, появившись где-то вдали, спокойно, но настойчиво подкрадывается, обвивается вокруг голубым и зеленым, проникает внутрь и доходит до сердца. Она шепчет о самом со­ кровенном; она не говорит прямо, а просто повторяет: вспомни, загляни в сердце свое, вспомни, как это было в первый раз! Когда, в какой день открылось это чудо? Я счастлив. Я слушаю музыку. Арфа. Волшебные ласкающие звуки, прозрачные и неуловимые, как дождевые капли. Вот пробежала по воде легкая рябь — и снова все стих­ ло, замерло... Сосны и скалы опрокинулись в озеро и лежат у берега, не шелохну­ вшись. Изредка выпрыгнет из воды какая-то рыба и снова нырнет вглубь, и тогда тот лес, что растет вниз, приходит в движение: ветки качаются, переплетаются друг с дружкой, бьют хвою о скалы; только шума не слышно, и оттого лес, что растет вверх, смотрит в воду удивленно и строго... Мы приехали в лес почти полным составом нашего конструкторского бюро. Было весело и шумно. Наблюдая за Андреем в этой шутливой су­ толоке, я с удивлением заметил, что он не расстается с Галкой. Они вме­ сте ходили за хворостом, разводили костер, Андрей помогал Галке гото­ вить ужин. Глаза его смотрели ласково и кротко. Я был возмущен, как первоклассник, увидевший старшего брата с девушкой. Андрей, мировой парень, талантливый инженер — и Галка с прической «я у мамы дурочка», Галка, которая вечно все путает и заво­ рачивает в схемы пирожки с повидлом! Вечер был испорчен. А утром, когда, чуть приоткрыв глаза, раздумывал, вставать или еще рано, я увидел, что Андрей и Галка спят рядом со мной в палатке, обняв­ шись. Я поморщился. У костра закричали: