Сибирские огни, 1961, № 12

— Из МТС сообщили — еще один гусеничный трактор с нашей бригады сняли. Как теперь сеять будем? — А как сеяли в первый г о д ?— напомнил Терентий.— Волов запряжем, коров, если потребуется. — А люди? Где людей взять? — Людей готовить надо. Школьники, женщины. — Трех девок требуют на курсы трактористов в МТС. — Это правильно. Только трех мало. Читал, Егор Афанасьевич?.. Может, и остальных трактористов из МТС возьмут. Война... — Они оба тяжело вздохну­ ли.— Я тут нам ечал ...— Терентий вынул бумаги из ящика. У него подготовле­ на расстановка сил на посевную. 2 Как-то в газете Терентий прочел: «Хлеб — это тоже оружие!» По душе пришлось ему такое сравнение. Правильные слова! Хлеб — это си­ ла! И он со своими помощниками в колхозе кует оружие! Оружие победы! Весной сам становился за сеялку, за плуг. Пришлось пустить в дело и кон­ ные плуги. Каждый лишний гектар посева — это снаряд по врагу. Украина, мно­ гие другие районы страны — не могли дать хлеба, вся надежда на Сибирь! А с фронта шли тревожные вести. После зимнего поражения под Москвой гитлеровцы развернули наступление, двигались на Кавказ, их передовые отряды увидели берега Волги... Костя писал теперь редко, и каждое его письмо было радостью для всей семьи. Но тут же закрадывалась тревога: ведь письма идут более десяти дней, а Костя в боях... Как ни странно, но вместе с тревогой оживала надежда: закончится война, Костюша выучится на агронома, приедет в колхоз, и они с сыном продолжат работу... Прошел месяц, другой, третий... Вестей от сына не было. И если раньше Терентий с волнением ждал почтальона, то теперь он боял­ ся почты. Боялся, что могут сообщить самое страшное, самое... Многие уже по­ лучили такие письма. Нет, не верилось, что Костюша может погибнуть. Ему же всего двадцать лет, совсем еще мальчик, у него все еще впереди. Не может он погибнуть... Но враг не щадит ни малых, ни старых... По радио передали сообщение о невиданных по масштабам боях на Курской дуге. А от сына — ни слова. Может быть, ранен... Такие бои... Пусть ног ли­ шится. Лишь бы был жив. Сможет учиться, сможет и работать... А Терентию так хотелось, чтобы сын знал о его радости: за высокие урожаи правительство наградило его орденом Ленина. Он писал об этом Косте, но дошло ли это письмо?.. В один из июльских дней Терентий осматривал поля. С болью в сердце заме­ тил: появились сорнячки. Пока не очень много, но больше, чем в прошлом году. «Вот, — думал он, — и здесь война. Не хватает машин, чтобы вовремя обработать поля. Сорняки и развернули наступление широким фронтом. Надо что-то делать и посоветовать другим... Пары обрабатывать лучше. Тогда наступление сорняков будет приостановлено... — Надо в газете выступить,— вслух решил Терентий.— Теперь многие хо­ зяйства не смогут по-настоящему обработать пары — вот-вот уборка урожая. Но если не смогли заготовить ранние пары, можно пахать поздние! Выйдя на дорогу, он зашагал в сторону деревни, додумывая детали статьи. Когда показались крыши, Терентий увидел бежавшего навстречу мальчонку. «Это же Васятка мой», — трепыхнулось сердце. Босые ноги его будто приросли, нет сил передвинуть. Что случилось? Получили сообщение?.. И почему он так бе­ жит?.. Терентию хочется поскорее увидеть выражение лица Васятки, он спешит, но ноги словно ватные...