Сибирские огни, 1961, № 12

Над примусом покорный ваш слуга Ожесточенно жарит отбивные. Грызя от нетерпенья ремешки, Псы тоже ждут обеденного часа — Сейчас Галан им даст лахтачье мясо. А я готовлю спальные мешки. Мы чаем прогреваемся до пят. И вот во льдах, в палатке тонкостенной, Вдали от солнца, где-то во вселенной Два человека откровенно спят. Их бережет взаимная опека. Два человека спят, глаза смежив, Под голову торосы положив. И все вокруг мертво без человека. Мо р о з Он утром не был так свиреп, Но днем, одевшись белым дымом, Мороз физически окреп И стал совсем невыносимым. Мороз был молод и горяч. Был ветер груб и невоздержан: Он бил в лицо, тугой, как мяч, И лип к губам, как медный стержень. Ползли автобусы, фырча, Спешил народ, морозом мучим, И, наподобие смерча, Фабричный дым стремился к тучам. Рядами высились во мгле Сугробы белые, как зубы. А по земле, а по земле Змеились трубы, трубы, трубы. Мороз был зол. Такой мороз Не снился даже старожилам. Но город жил, и гнал насос По трубам пар, как кровь по жилам. Ченырехстолбовой