Сибирские огни, 1961, № 11

ваете взглядом условные голубые змейки рек, зеленые клинья тайги или корич­ невые извивы горных кряжей. Отряд еще долго будет трудиться на Становом. Еще только начало, а впе­ реди огромная территория неисследованных гор. Людям придется* проложить не один проход в глубину, к сердцу хребта, побывать на многих вершинах и на самых высоких отстроить геодезические знаки. У них не раз со спины слезет кожа, натертая котомками, может быть, не раз появятся раны на ногах, они и наголодаются тут, и многие десятки раз вымок­ нут, и погрустят, словом, будут наказаны за дерзновенную попытку покорить, познать, расчислить, зафиксировать дикое, первозданное... Но с какой величайшей радостью они, закончив работу, будут смотреть с цоследнего гольца на побежденный Становой! Вот мы и собрались все у костра, чтобы решить: каким маршрутом идти дальше отряду; куда доставить ему продовольствие, материал; когда выслать, смену оленям; на каком хребте соединиться с подразделениями, идущими к не­ му навстречу .по Зее? Поскольку еще нет на этих горах ориентиров, а большин­ ство рек и вершин еще не имеет названий, решили опорным пунктом сделать,. Иракский перевал, расположенный примерно в центре работ на Становом. Ему- суждено было стать местом будущих встреч, через него пройдет путь геодезистов, топографов, там будет организован склад запасов продовольствия для ‘всего района. . " • о А в последующие годы им пользовались;многие поисковые партии, пришед­ шие сюда после нас. •1" ; V ' Поздно разошлись люди по палаткам. Глухая йочь. Под ’седыми космами тумана буйствует Утук. И как бы колышется вся необъятная теснина. Густо цотемнело в лесу. ; . •> ^ \ ’ ■ Мы с Пугачевым остались под открытым небом. Я думаю о том, как ему не легко достается благополучие подразделения, сколько трудностей у него еще впереди, на подступах к главной водораздельной линии хребта й еще сколько горечи он хлебнет на скалистых вершинах Станового! Трофим Васильевич сидит напротив, завертывает ноги в сухие портянки, перевязывает их ремешками — готовится спать. На освещенном костром его ли­ це еще не растаял след забот и тревог этого дня. В небольших подвижных гла­ зах видно чистое дно его души. — Тяжело, Трофим Васильевич? — тихонько спрашиваю я. В отличие от Трофима Королева я всегда называл Пугачева по имени и отчеству. — Не в этом беда,— отвечает он.— Ребята у меня золотые, а опыта у них нет. Не отбери вы у меня весной мои старые кадры, я бы с ними шутя одолел Становой. А этих сначала ко всему приучать надо, и не все им сразу дается. Да и места, вишь, какие неподходящие, тут чуть ошибись и — поминай как зва­ ли человека! — А что бы делали без твоих опытных рабочих молодые инженеры, впер­ вые попавшие в тайгу? Им тоже надо у кого-то учиться... А если ты не завер­ шишь работ — сам знаешь, во что обойдется на следующий год их доделка. Ри­ сковать этим не следует. Можем к осени сюда прислать еще одно подразделение. Пугачев поднимает голову, косит на меня светлые глаза: — Зачем? — Тебе в помощь. Он ежится от холода, насупившись, молчит и начинает устраиваться ‘спать, как обычно сидя. Натягивает на голову капюшон плаща, сердито поджимает под себя ноги и бросает с обидой: — Сами управимся... Я чувствую, что своей последней фразой неосторожно задел больную стру­ ну, В ушах звенит его.безапелляционное «сами управимся». Искать помощь на.: