Сибирские огни, 1961, № 11

— Ну, конечно! —• удрученно восклиц ает ж ена .— О деяло з абы л а взять ! Тапочки тоже... Н адо бы сходить в подвал и перебрать картофель, но не хочется вставать ... «После» ,— реш аю я... А мысли вместе со снегом кр уж а т , н а ­ плывают , оседают на сердце пеленой воспоминаний ... ...Бомба , уп авш ая в наш двор, вы р вал а весь низ и часть второго э т аж а . Ж ена была в этот миг на хлебозаводе , там продолжали работать . Х леба теперь требовалось больше и для населения , и для госпиталей , и д л я бойцов, держ ащ и х оборону в степной стороне пригорода. Дочка моя в грохочущие минуты бомбежки находилась на попечении старухи-соседки . Г одо валая девочка спала на влажном от подвальной сырости тюфячке. Ни подмигивание синей л ам пы в убежище, ни п о д р а ­ гивание дома — ничто не тревожило ее. ...Когда жена в о зв р ащ ал а с ь с завод а , снова налетели враж е ски е с а ­ молеты . Обломок кирпича угодил ей в голову, а кусок иззубренного ме­ т а л л а от пятидесятнкилограммовки врезал ся в ногу. Голову забинтовали , извлекли из ноги осколок , но раненую повезли домой, потому что не бы ­ ло свободных коек в больнице. Нашей квартиры во втором э т аж е не су ­ щ ествовало , и жену поместили в бомбоубежище. В злосчастный этот вечер я дежурйл на побережье и был основатель ­ но контужен гранатным разрывом . Схватка с гитлеровскими парашю ти ­ стами была короткой, но горячей. Никто из них не ушел... Командир истребительного отряда приказал мне сдать одному из бойцов пакеты бинтов и ваты, связку лубков , йод: я состоял в отряде санитаром . С пустым рюкзаком , пош атываясь от слабости , добрел я к рассвету с д ал ьн е го побережья в город. В мешанине квартирной обстановки нельзя бы ло найти ничего целого, годного. И змочаленны е , полуобгоревшие вещи; словно изжеванные каким -то чудовищем книги; раскрош енная мебель; вдребезги расколоченная посуда... На следующий день я получил проходное свидетельство для выезда в тыловой госпиталь. Реш ил забрать с собой ж ену и ребенка: оставить бы ­ л о не на кого... Знакомые снабдили кое-какой одеждой , д али бидон под молоко , и вот, с прихрамывающей женой, с девочкой , завернутой во фланелевую пеленку , вышел я на знакомую , но неузнаваемую теперь улицу. Уселись в переполненный людьми и узлами грузовик и помчались вперед, по пы ль ­ ному и дымному городу. Девочка спала , разморенная тряской , зноем последнего августовско ­ го дня , что так крепко пахнет нагретым зерном , зрелым виноградом ... Изуродованное воронками шоссе увело нас прочь от лиманов , от мо­ ря , открыло перед гл а зам и тучные пшеничные поля, сады с ярко кр асн ев ­ шими яблоками , которые казались ненужными и ненастоящими. Н астоящим , бесспорным был рев моторов и стрекот пулеметов в д а ­ ли : это пикировали фашистские истребители. Они осыпали ливнем пуль машины с женщинами и детьми, черношинельные колонны ребят из ре­ месленного училища, которое эвакуировалось в Запорож ье . П ока — в Запорож ье . Резко изменившееся от боли лицо жены было обращ ено н а ­ з ад , к покидаемому городу... Н е стоит описывать путь, проделанный от южного моря к дальн ей сибирской реке... Н о т яж е к и печален был он. И хлеб, который получал я по проходному свидетельству , ели мы бережно , стараясь не обронить ни крош ки : это был беспокойный хлеб войны... После недолгого лечения поправился я, и, не успев д аж е осмотреть город, получил в военком ате направление в запасной полк. Ж ен а осталась у родичей , сибирских старож илов . Она про зн ала к а ­ ким -то образом о скорой отправке марш евого б атальона и д о бр ал ась , с