Сибирские огни, 1961, № 11

Мих. ЗУЕВ-ОРДЫНЕЦ В ЗРЫ ВА НЕ БЫЛО (Из*истории крейсера „Аврора") 1. „ Г л я д е ть по всем р у т б а т ! “ Зима 1918 года, лютая, безжалостная. От мороза раскалывается лед на Не^ ве, и переливаются вокруг луны радужные кольца. Быть еще более лютым хо­ лодам! Красный Питер не виден в ночной темноте, и не слышно его могучего ды­ хания. Гигантский город угадывается только по редким огонькам коптилок, мут­ но освещающим обледеневшие стекла холодных, нетопленых квартир. Черно и небо, усеянное чистыми, острыми, как всегда в мороз, звездами. Его не освеща­ ет зарево когда-то бесчисленных городских огней. Какое уж там зарево, когда не освещены даже мосты. Лишь на чистый вест мечутся по нёбу огненные мет­ лы кронштадтских прожекторов. Безмолвна, безжизненна Нева, скованная льдами, заваленная снежными сугробами. А на фоне этой снеговой белизны, даже и в ночной темноте четко вы­ деляется силуэт трехтрубного крейсера, стоящего у стенки Франко-Русского за­ вода. Это «Аврора». Морозный иней покрывает борта, палубу и палубные над­ стройки крейсера, словно он одет, поверх своей брони, еще и в серебряный пан­ цирь. Пушистые хлопья инея падают беззвучно на палубу с мачтовых рей, шлюп­ балок, с поручней боевого мостика и звонко хрустят под чьими-то тяжелыми ша­ гами. В тени палубных надстроек, вдоль борта двигается темная человеческая фигура. Свет луны вспыхивает холодным голубым пламенем на жале штыка. На баке, где выжидательно вытянула длинную шею шестидюймовая «Канэ», басовым окриком разогнавшая последних защитников старого мира, тоже закутанные в ту­ лупы люди. Слышен приглушенный, осторожный разговор: — Ой и мороз! Вот это так мороз! Как лютая собака, кусается! Вахтенный Федор Найчук глубже прячет голову в ворот казенного тулупа. Ему отвечает сиплый, простуженный голос второго бакового вахтенного, Тимо­ фея Семенова: •—• Да, морозец без зубов, а люто кусается! А ты, Федя, глаза-то не прячь в ворот. Поглядывай! — Гляжу, Тимоша! Время тревожное. Зарождались уже фронты вокруг молодой Советской республики, было неспокойно и в самом Питере. За наглухо закрытыми портье­ рами бывших барских квартир собирались царские генералы, питерские фаб­ риканты, биржевые воротилы, эсеры и иностранные дипломаты-диверсанты. Над городом, над республикой, над революцией, казалось, грозно и неотвратимо на­ висла черная туча опасности. И в те тревожные, пахнущие кровью и порохом дни «Аврора» снова встала на революционную вахту. С мостика упала вдруг строгая команда: