Сибирские огни, 1961, № 11

среди хлеборобов страны. В Лысенко все казалось обостренным: и черты лица* и пронзительный взгляд серых глаз. — Научиться понимать природу, урожаи хорошие выращивать, — признал­ ся колхозник. — Землю вы хорошо понимаете, товарищ Мальцев. Вы очень правильна говорили о роли семенных участков. А вы знаете, что некоторые ученые отрица­ ют роль внешней среды? Они утверждают, что создание лучших условий для вы­ ращивания семян на посев, в том числе и отведение лучших земель под них — бессмысленное занятие. — Кто же так может говорить? — удивился Мальцев. — Разве тот, кто зем­ ли никогда не видывал. Мы под семенные участки самые лучшие земли отводим,, поэтому и урожаи высокие получаются, а от хорошего семени, как в народе гово­ рится, и племя хорошее будет. — Вот вы это понимаете, а некоторые большие ученые не могут понять,— усмехнулся Лысенко. — А чтобы лучше во всех этих спорах разбираться, нужно,, товарищ Мальцев, учиться. Многому надо учиться, и прежде всего надо вам за­ няться философией, диалектическим материализмом. Философия... Слово это попадалось в прочитанных книгах. Но казалось оно чем-то далеким, недоступным для его понимания. — А в каких книгах про это сказано? Лысенко на минуту задумался. — Учитесь у Дарвина, Мичурина и Тимирязева. А чтобы правильно пони­ мать их, изучайте труды Ленина, Маркса, Энгельса. — Он остро глянул на собе­ седника. — В школе не довелось? — Нет, самоучкой. — Трудно будет, товарищ Мальцев. Но не пугайтесь.... Трудно только на: первых порах... А вот эти книги найдите обязательно. — Он передал листок с названием книжек. — Учтите, товарищ Мальцев, и ученые бывают разные — од­ ни учат, а другие — наоборот, затемняют. Вы к нам в институт приезжайте, по­ смотрите на наши работы, мы можем поделиться семенами, — гостеприимно при­ гласил он собеседника. — Спасибо, Трофим Денисович! — А теперь поподробней расскажите о природе Зауралья, о своих наблю­ дениях... Это Терентию было легче. Расставшись с Лысенко у выхода из Кремля, Терентий развернул бумажку. На ней написано: «Энгельс— «Диалектика природы» и «Анти-Дюринг». Ленин — «Материализм и эмпириокритицизм». Дарвин.- Тимирязев. Мичурин». Терентий сразу же отправился в книжный магазин. Вернувшись домой, Терентий с жаром принялся за чтение. День за днем, перед ним открывались новые представления о вещах и явлениях. Вскоре опять пришлось поехать в Москву — на совещание колхозников-опытников. В ходе со­ вещания многие опытники попросили встретиться с известным ученым Вильям­ сом. ...Вильямс не совсем здоров. Недавно перенесенная тяжелая болезнь давала с себе знать: ему трудно было говорить. Но он с радостью согласился принять колхозников, побеседовать с ними. Терентий много слышал о Вильямсе, но трудов его пока еще не довелось читать. И вот теперь он сам, старый ученый, с морщинистым лицом и совершен­ но лысой головой, чисто выбритый, опрятный, сидел за столом перед группой колхозников-опьгтников. На столе лежали образцы различных почв. Академик начал рассказывать, как образуется почва, из каких элементов складывается ее плодородие. Говорить ему было трудно, но простота и ясность мысли делали речь его доступной, запоминающейся. Перед глазами Терентия, словно в разрезе, стояли пласты земли, в них ше­ велились невидимые глазу миллиарды бактерий... Так вот в чем секрет! Раетения