Сибирские огни, 1961, № 11

— Изменять направленно! — вслух произнес Терентий, чем привел в не­ доумение соседей по вагону. Когда поезд перевалил за Урал, новый пассажир сказал, что дождей не бы­ ло с весньг, что хлеба горят... И чем ближе к дому, тем тревожней на сердце. Из окна вагона видны поскуч­ невшие и побуревшие пшеницы. Кое-где они такие низенькие, что видна пахота... В сосновом бору за Шадринском Терентий разулся и, перекинув сапоги че­ рез плечо, зашагал по пыльной дороге. И уже ночью, когда Терентий увидел свою деревню, хлынул дождь, да та­ кой, что через минуту промочил до нитки. Поздно пришел Терентий домой, но председатель тут как тут. — Докладывай! Терентий рассказал. Не забыл и о своем обещании развести сад в колхозе. — Сад — это неплохо,— одобрил Авдюшев.— В райисполкоме посоветуем­ ся, где достать этих, как ты назвал? — Саженцы или черенки. — Вот этих самых. Достанем! Перед таким человеком слова бросать на ве­ тер нельзя. Разводи! — Ну, как дождь? Спасет он хлеба? — Кое-каким уже поздно... Сам посмотришь. А пока одно скажу: плохо... Терентий низко опустил голову... Неужели никогда не избавиться мужикам /от этого бедствия?. 3 Мало помог дождь в конце июля, запоздал. Терентий ходил по полям, но думал о последней засухе Словно бы по-дру- тому. «Не только объяснять явления природы, но и управлять...» — припоминал он слова Мичурина. Если вдуматься в бедствие, постигшее все Зауралье, а мо­ жет, и всю Сибирь, то ведь можно прийти к мысли о возможности управления... пусть пока еще не столь значительного, полного, но... все же управления. Вот он — массив за кладбищем.... Здесь место повыше, потому и сеяли здесь пораньше. Чахленькая пшеничка, ей последний дождь не помог — колос уже ■сформировался, а в колосе п о ’пять-семь зернышек. Но почему выделяется неши­ рокая грядка вдоль всей полосы? Терентий подошел поближе. На грядке колос покрупнее, сама пшеничка по­ гуще и повыше. И вдруг радостно забилось сердце, это же его бывшая полоса! Нынче пахали поперек бывших полос, чтобы сровнять межи... Здесь все эти го­ ды он пахал глубже обычного. Все поле засевалось одним сортом пшеницы... Зна­ чит, глубокая пахота! Вот уже один из рычагов управления. А вот другое поле. Здесь его любимица Цезиум... Тоже пострадала от засу­ хи, но уродит неплохо. Она и ростом в два раза выше, и колосом крупней. А ведь в одно время сеялась... Дело к вечеру. Терентий торопится заглянуть на поле, о котором говорил ему председатель. Там была залежь, но весной распахали сорок гектаров. Запозда­ ли с пахотой, и посеяли уже в июне. Авдюшев говорил, что на том поле убирать нечего будет, большинство зерен даже не взошли. Темнело, когда Терентий добрался до полосы. Пшеничка только взошла. Но укоренилась хорошо. Если будет тепло, она быстро пойдет в рост. Но вызреет ли? Осенью определили результаты: средний намолот по колхозу составил по 1,7 центнера с гектара... Цезиум дала почти по 7 центнеров! Было бы побольше посевов этого сорта, вот и засуха не так страшна! И в деревне заговорили: — Делом занимался Терентий-то, а некоторые только посмеивались. Председатель выразил мысли колхозников по-своему: — Давай, Терентий Семенович, посмелее берись! Старые привычки ломать «адо безжалостно, вводи новые, как того наука требует, а мы поможем!