Сибирские огни, 1961, № 11

Терентий каждый день ходил на поле, видел, как зря сохнет земля, и решил нарушить этот обычай. На второй день пасхи засобирался боронить пары. — Не смей! — прикрикнул отец. — Тятя, я только попробую, для проверки один край забороню. — Неужели тебе добрых-то людей не совестно,— корил Семен.— Растре­ вожишь землю, она дотла пересохнет, как тогда сеять будем? Опять без хлеба останемся. Терентий начал объяснять отцу, что боронить до посева советуют ученые. Семен повторил приказ: — Не смей! Но в этот день Семен ушел в гости в Канаши, а Терентий крадучись выехал в поле со своей лапчатой, начал боронить паровое поле. Все пасхальные дни ярко светило солнце, дули сильные ветры, сушили землю. На забороненных полосках Терентия дружно пошла зелень: всходили сорняки. Увидел Семен овсюг на полосе, закипел обидой, зашумел на сьгна: — Говорил, не смей. Не послушал!.. Смотри теперь на своевольство — 5 Г других на полосах чисто, а у тебя сору полно. — Это хорошо, отец, — пытался успокоить Терентий. — Полетай бороной уничтожим. — Уни-и-чтожим... Умник нашелся... Думаешь, легко коням по такой траве борону таскать?.. Самого бы тебя в упряжь, тогда узнал бы... уничто-о-жим... А Терентий снова вывез на поле свою самодельную борону, начисто разбо­ ронил сорняки, начал сеять пшеницу. В это время сеяли и другие мужики. Сердился Семен на своеволие сына, пока всходы не пошли в рост. Тут уж отлегло от сердца: Терешины полоски издали видать,— пшеница сильная и со­ ру почти нет. А у соседей сорняков много, колос похилее... Особенно выделялся у Терентия краешек одной полосы, где он посеял отборные семена: пшеница вы­ махала густая, высокая, колос крупный. Дальний родственник Семена Нестер Мальцев как-то сказал: — Вот тебе и немоляха! Сын-то тебя озолотит. Совсем отошел Семен, когда обмолотили урожай. На Терешиных полосках уродило чуть ли не в два раза больше, чем у других мужиков. Терентий рад: не пропали труды даром, одержана первая победа. И не толь­ ко в своей семье... К следующей весне кузнецу Ионину заказали мужики несколько таких же борон, как у Терентия. А когда на третий день пасхи выехал Терентий боронить пары, за ним начал работу Егор Коротовских. Следом потянулось еще больше десятка мужиков. Старики жаловались Семену: — Твой сын всех взбаламутил. Твой и грех, Семен. — Поди сладь с теперешними-то,— защищался Семен,— Тереша и сам отец,— кивнул на люльку в избе. Не обошлось без споров и в эту весну. Закончив посев, мужики ставили ло­ шадей на отдых, а Терентий еще во время сева забеспокоился о парах. Дума­ лось: «Для чего пары? Чтоб земля отдохнула, чтоб очистить ее от сорняков. Зна­ чит, и уход за ней раньше начать надо». Решил пахать пары. Семен снова в серд­ цах выговаривал: — Когда это было, чтобы пары так рано пахали. Теперь вся эта полоса со­ ром зарастет. Все выдумываешь, умнее стариков хочешь быть. Но дело сделано. Когда мужики начали пахать пары, Терентий на своих по­ лосах лапчатой бороной уже уничтожал взошедшие сорняки. Сосед выворачивал плугом глыбы ссохшейся земли, а на его полосе земля черная, влажная. Видел это и Семен. Но помалкивал. А на другую весну Терентий спро­ сил отца: — Пары-то сейчас пахать или ждать Иванова дня? — Сам думай,— отмахнулся Семен.