Сибирские огни, 1961, № 11

на небольшой перелесок, отгороженный от пожара узенькой полоской болота, за­ тянутого троелистом. Обрадовались. На этом небольшом клочке земли, пло­ щадью с гектар, они нашли приют и все необходимое для передышки, а олени — немного ягеля. Но после первой ночи не осталось корма для оленей. Живот­ ные голодали и уже не отходили от стоянки. Через три дня пал первый олень, а остальные уже не могли нести груз. Но что сделаешь, если вокруг все еще продолжали гореть мари?! Еще через несколько дней погибли остальные олени. Остался только один, самый старый. Долгая жизнь под вьюком и в упряж­ ке сделала его выносливым. Теперь отряду нельзя было оставаться в перелеске. Но куда идти? В последний вечер Хорьков долго сидел с проводниками за картой, выбирая; путь отступления. На восток, за большими марями, — горы, но никто не знал, свободны ли к ним проходы от пожара. На запад же, до первого населенного пункта — Экимчана — сотни километров безлюдной тайги. Ближе было прор­ ваться к Уде, но об этом нечего было и думать, путь туда преграждал огонь. Хорьков предложил идти к Экимчану, проводники же не решались покинуть род­ ное место, они настаивали отступать на восток, к Охотскому морю. В этот день Хорьков записал в дневнике: «17 августа. Перелесок стал оленьим кладбищем. Надо уходить. На душе тревога. Что бы это значило? Почему тревога? Не впервые же отправляюсь в не­ известный путь. Не нужно отчаиваться, это первая заповедь. Когда тебе ка­ жется, что ты находишься в тисках безвыходного положения, помни: обстоятель­ ства могут измениться неожиданно в твою пользу. Бывает, что испытания кажут­ ся невыносимыми, но на смену им могут прийти еще более ужасные, и тогда то, что казалось невыносимым, покажется легкой забавой. В любых обстоятельст­ вах нужно спокойствие». Восемнадцатого августа в перелеске люди сделали лабаз, сложили на него инструменты, снаряжение, седла, уздечки, потники, словом, все, что теперь было им не нужно. Что брать с собою? Как долго протянется путь? Выдержат ли пле­ чи нагрузку, хватит ли обуви, одежды? Виктор Федорович считал, что в сред­ нем они должны проходить по двадцать километров в день и что только через тринадцать дней отряд достигнет реки Селемджи, на которой стоит поселок Экимчан. Прежде всего, надо было захватить с собою топографический материал, яв­ ляющийся очень важным государственным документом, с которым нельзя ни при каких обстоятельствах расставаться. Его набралось около двадцати килограммов. На всех взяли один ситцевый полог, маленький брезент из плащпалатки, котелок, чайник, топор, карабин и по­ ходную мелочь, без которой в тайге не обойтись. У каждого нашлись такие лич­ ные вещи, с которыми никто не пожелал расставаться. Продовольствия отобрали на шесть дней: муки, сахару, соли, крупы и масла. Но в рюкзаках уже не оказалось места и для него. Тогда Хорьков предложил ос­ тавить личные вещи независимо от их ценности для хозяина. — Если не хватит хлеба — не дойдешь, обессилишь и все равно вещи вы­ бросишь, но будет поздно, — сказал он, и сам властью старшего вывернул рюк­ заки, выбросив все, что не имело прямого отношения к создавшейся обстановке. Решили уходить в двух противоположных направлениях: проводники — на восток, остальные — к Экимчану, но договорились: кто первым доберется'до на­ селенного пункта — немедленно сообщит в экспедицию и колхоз о несчастье. Затем сделали подробную надпись на лиственнице о случившемся, на тот случай, если когда-нибудь сюда к лабазу попадут люди, чтобы им не мучиться над раз­ гадкой. Настали минуты расставания. Первыми покинули перелесок проводники. За плечами у них котомки, в руках посохи.