Сибирские огни, 1961, № 10

прошмыгнула, постукивая каблучками, в кабинет, неся в руках раскры ­ тую регистрационную книгу. Из дверей кабинета вышел немолодой ж е ­ лезнодорожник. Он вел, обняв за талию, совсем юную девушку. Девушка с трудом переставляла ноги. Верхняя часть ее тела была неестественно напряжена, видимо — в гипсе. Илья Иванович обратил внимание на си­ яющее лицо девушки, румянец во всю щеку и тяжелые темные косы. Ж е ­ лезнодорожник, осторожно поддерживая ее, приговаривал: — Ну вот! Я же тебе говорил? И мама говорила... Вот видишь, мы ж е все говорили! Что именно говорили ей родители, Чернышев так и не узнал, но это было, вероятно, что-нибудь очень приятное, потому что лицо у девушки было счастливым. Женщины засуетились, подавая молодому человеку в новом костюме костыли. Потом все трое прошли в кабинет. Снова девочка-старуха про­ шмыгнула мимо Чернышева, возвращаясь в прихожую. Илье Ивановичу показалось, что она, вроде, подмигнула ему... Вслед за ней из кабинета вышел высокий человек, необычайно мощного телосложения, в белоснеж ­ ном халате и колпаке. Внимательно оглядев сначала садовода, а потом Чернышева, огром­ ный мужчина остановил свой выбор на Илье Ивановиче и, наклонившись к нему, доверительным шепотом спросил, не он ли — профессор Черны­ шев, химик. Илья Иванович неохотно подтвердил, что да , это он... Тогда огромный человек дружелюбно улыбнулся ему, показав при этом два ряда удивительно ровных, удлиненных, тесно поставленных, желтоватых, совершенно лошадиных зубов, и тем же доверительным шепотом сообщил, что профессор просит его обождать: он примет его последним, чтобы не ограничивать себя во времени. После этого чело­ век с лошадиными зубами поклонился и вернулся в кабинет, оставив по­ сле себя в приемной чрезвычайно острый запах какого-то лекарства. Старичок так и вцепился в Илью Ивановича. Услышав, что он хи­ мик, садовод тут же осведомился, не известен ли ему адрес лаборатории академика Федорова, которая выпускает синтетические интенсификаторы, ускоряющие рост плодов? Чернышев случайно знал этот адрес и охотно сообщил старичку, который поспешно занес его в записную книжку, аккуратно переплетенную в пестрый ситец. ■ Садовод, спрятав книжку в карман ватных брюк, продолжал р а з ­ влекать Илью Ивановича своей беседой. Он заставил и его рассказать о себе: тоже контузия, вот начало покалывать в спине, нужно подлечиться... Положив на колено Чернышева маленькую сухую руку и энергично потряхивая головой, старичок говорил, и страшная сила убеждения зву ­ чала в его приглушенном голосе: — Не позволят! Не дадут нам с вами так скоро умереть! Р аз дело не доделано — будут лечить! Обязаны! Не имеют права! Мне так и сказали в крайисполкоме... Шутка, что ли? Ведь это, если до ЦК дойдет, этакий бюрократизм, он всем этим ескулапам такую ижицу пропишет, что толь­ ко держись! Не в такое время живем! Нужные мы с вами люди? Всё! Снова прозвучал зуммер, вспыхнул и погас красный блик на полу. И з кабинета вышли все трое. Женщины поддерживали под локти молодо­ го человека в новом костюме. Он шел, тяжело опираясь на костыли, по­ чти волоча ноги. Инвалид был по-прежнему очень бледен, глаза — полу­ закрыты, но в лице ноявилось какое-то новое выражение, которого рань­ ше не было: необычайное упорство, твердая решимость в тесно сжатых губах и упрямой линии подбородка. Молодая женщина плакала . Старуха часто крестилась, приговаривая: — Бог, он все видит, всемогущий! Не допустил он, бог!