Сибирские огни, 1961, № 10

З а несколько месяцев до того, как Илья Иванович почувствовал се­ бя не вполне здоровым, ему попался на глаза номер «Огонька». С одной из полос журнала на Илью Ивановича глянуло знакомое лицо, изрядно искаженное годами, подправленное ретушью и поэтому еще более иска­ женное. В сопроводительной заметке сказано, что действительный член Академии медицинских наук Боголепов делает чудеса в своей клинике, причем специализировался он на осложнениях после контузий, в част­ н ости— после тяжелых травм позвоночника. Илья Иванович не связал тогда содержания этой заметки со своей личной судьбой. Он только подумал: «Ого, академик! Ну, так и следовало ожидать... Он очень дельный человек, не то, что мой Карцев... Сколько же ему может, быть лет? Шестьдесят три? Никак не меньше! Когда мы с ним встречались в послед­ ний раз? На ба"нкете -в честь челюскинцев, в Кремле? Д а , кажется, так! Он выглядел тогда моложе... Да и я тоже, должно быть...» В общем, нужно было разыскать Боголепова... Но как это сделать? Через Карцева? Неудобно! Поручить Пе-Пе? Тоже нельзя, он проболтает­ ся Анке, та — Марии Алексеевне, Мария Алексеевна вызовет Клаву, еще, чего доброго, протелеграфирует Борису, и пойдет писать губерния! Нет, семья не должна знать про его недомогание. Илья Иванович дознался, что Боголепов в Москве. Недавно, в связи с тем, что его избрали депутатом Верховного Совета РСФСР, он стал раз в неделю, по субботам, принимать всех (с у л и ц ы , как сказала жена на­ учного сотрудника, тоже врач). Была как раз суббота, когда Илье Ивановичу сообщили все это по телефону. Дождавшись нужного часа, он вызвал Канапэ и поехал: уж этот не проболтается, из него и клещами не вытянешь, кто куда ездил и зачем... Было девять часов вечера. Зима в этом году была необычайно мягкой. Тяжелые машины, пыхтя, убирали на Садовом кольце мокрый, как буд­ то бы теплый, пропитанный водой, снег, непрерывно падавший с утра. Илья Иванович припомнил: в последний раз он был в этом районе в октябре сорок первого... Темно было вокруг. Лишь изредка мелькнет в окне, как нездоровый болотный огонек, отблеск светомаскировки. И снеж ­ ные сугробы кругом... Мертвая Москва... Нет, не мертвая! Притаившаяся, сжавшаяся в пружину, готовая в любую минуту вцепиться в горло врага... Он ехал тогда и думал: скорей бы все это прошло, скорей бы кончи­ лось, скорей бы снова — и свет, и уличный шум, и радость, и улыбки! Вот и прошло! Только остались эти тупые, страшные уколы в спину. Будь проклята война!... Клиника помещалась в новом двухэтажном доме. Когда машина подъехала к ярко освещенному подъезду, из дверей вышел служитель в халате и сказал, что если к профессору Боголепову на прием, то нужно с другого подъезда, за углом, второй этаж... В лестничной клетке все еще горели почему-то маскировочные л ам ­ почки, и это сразу подействовало на Илью Ивановича угнетающе. Он поднялся на второй этаж и толкнул дверь, обитую белой клеенкой. В крошечной прихожей, у круглого столика, на котором стоял телефон, воз­ ле лампы под зеленым абажуром, сидела женщина в белом халате. Илья Иванович подошел к ней. Он сразу не мог понять, с кем имеет дело: то ли это была девочка, играющая на любительской сцене старуху, то ли старуха, загримирован­ ная девочкой. Сморщенное, как печеное яблоко, лицо было густо напуд­ рено, губы накрашены. На тонком крючковатом носу сидело немного на­ бок пенсне в кокетливой, под черепаху, широкой оправе. Из-под бело­ снежной косынки виднелись огненно-рыжие кудри.