Сибирские огни, 1961, № 10

Но сон не шел ко мне. Стерильные простыни казались мне грубой мешковиной, а роскошные подушки будто были набиты камнем. Я долго ворочался с боку на бок, курил, листал пестрые журналы. Ничто не по­ могало. Тогда я оделся и пошел на мостик. Ночью подошли к Турушинскому перекату. Повалил густой, мокрый снег: он роился в скромном свете ходовых огней, залеплял ветровые стекла. Сутулого старичка-штурмана, дремавшего над картой, сменил низ­ корослый субъект с мощной грудью и в нелепой жокейской шапочке, на­ двинутой на маленькие шустрые глазки. Это было не совсем понятно: до смены вахт оставалось еще с полчаса. Фарватер становился все уже и уже, а еще дальше, стиснутый двумя песчаными островками, он тянулся по карте тоненькой ниточкой, разо ­ рванной посредине восьмиметровой банкой. С трудом нащупали створ Сидоровских огней, но уже через несколь­ ко минут их поглотила тьма. Я приказал сбавить ход до малого, и, осто­ рожно продвигаясь вперед, мы стали искать в темноте красный яриемный буй, отмечавший начало самого опасного участка фарватера. Было т а ­ кое чувство, какое испытываешь, когда ищешь в темном коридоре дверь, рискуя удариться головой о бревенчатую стену. Буй не появлялся. Между тем бульдожье лицо штурмана начинало все больше светить­ ся непонятной радостью. Он чаще, чем я, выбегал на крыло мостика и, возвращаясь назад, удовлетворенно потирал руки и подмигивал рулево­ му. Н а руле стоял юнец в желтом берете: он жевал американскую резин­ ку и чему-то улыбался. Эти двое понимали друг друга. Буй не появлялся. В душу ко мне уж начало закрадываться опасе­ ние. Петр разделял его. Вглядываясь в темноту, он сказал угрюмо: — Иногда буи гаснут... Слыхал?.. Д а , такие случаи бывают, однако я смолчал: мне было не до р азго ­ вора. Видимо задетый этим, Петр добавил: — Конечно, если с точки зрения гуманности... Потухший буй — боль­ шая радость для этих двоих, а счастье ближнего... Д а , счастье ближнего... А проклятый буй все не появлялся, и семь тысяч тонн обшарпанного металла продолжали двигаться в темноту, н а ­ встречу неизвестности. — Я прошу включить радар ,— сказал я штурману. — Радар неисправен,— ответил тот поспешно и улыбнулся, насколь­ ко мог, ласково. — Если бы ты попросил чашку кофе, он бы тоже ответил: «Р ад ар неисправен»,— Петр судорожно сжал и р азж ал правый кулак.— Э, прия­ тель!!— он вдруг бросился к рулевому. Я поспешно заглянул на компас: курсовая черта медленно, но верно уползала со 170 к 176 градусам. — Держать 170! — едва сдерживая бешенство, скомандовал я, а Петр вплотную надвинулся на рулевого и, красноречиво уставившись ему в лицо, прошипел: — Маму вспоминать будешь... Прикидываясь глупеньким, тот недоуменно пожал плечами: «Что им от меня нужно?» — Судно плохо слушается руля,— вступился штурман и, сделав при­ творно-строгое лицо, стал что-то выговаривать рулевому. Тот виновато