Сибирские огни, 1961, № 10

— Капитан у себя в каюте? — спросил я вахтенного по-английски. — Капитану нездоровится,— ответил тот. — Когда человеку стыдно показаться на глаза другим, ему обяза­ тельно нездоровится,— вполголоса сказал Петр,— Есть люди застенчи­ вые, есть наглые, а этот — застенчивый наглец. — Ты, пожалуй, резковат, Петя. — Может быть... Кстати, ты проверял эхолот? — По-моему, он немножко завышает глубину. — Д л я начала и это не плохо... Ладно, посмотрим, что будет на пе­ рекате... Резковат... «Петр, конечно, прав,— думал я, бреясь у себя в каюте перед боль­ шим зеркалом .— Вся эта тишина — только штиль перед бурей. О мнимой болезни капитана и говорить не приходится: грубое начало грубого ф ар ­ са, не больше. А впрочем, что теперь капитан, если его злая воля уже живет в его подчиненных. Чего угодно ожидай теперь и от стюарда, и от рулевых, и... от приборов: каждый из них тоже в какой-то мере — М ар ­ тин Хейс. Конечно, если вдуматься глубже, то и сам капитан только пеш­ ка в чьей-то игре. Все это, как гидравлический пресс: поршень давит, а вода плющит железо...» Мои размышления были прерваны вежливым стуком в дверь. Меня приглашали на ужин. ...В просторном салоне за столом норвежцы сидели без пиджаков, и я в своей черной тужурке невольно выделялся изо всех. Впрочем, никакого любопытства со стороны хозяев я не вызывал. Только белобрысый, с круглым розовым лицом механик, сидевший рядом, коверкая английские слова, поинтересовался серебряным значком на лацкане моей формен­ ной тужурки. — Высшее мореходное училище,— пояснил я механику.— Морской колледж. , — О -о о !— механик одобрительно покачал головой .— Пайлот — морской колледж , очень хорошо... — Вы сейчас заступаете на вахту? — в свою очередь поинтересовал­ ся я. — Нет,— ответил он,— я заступаю с нуля. Вы называете это «со­ бачья вахта». «Значит на его вахте мы пройдем самый опасный участок пути»,— подумал я. И почему-то посмотрел на его руки: они были холеные, с ро ­ зовыми пальцами, как у ребенка. Грязные дела, казалось , существуют не для них... Странное напряжение царило, между тем, за столом. Люди стара­ лись не стучать ножами, не смотреть друг на друга. К ак тени, бесшумно сновали по салону два стюарда. Из глубины судна доносился приглушен­ ный рокот парового динамо. В мягком свете плафонов крахмально беле­ ли скатерти. Искрился в бокалах золотистый рислинг. З а последние три года мне довелось сидеть за столом со многими иностранцами. Разные это были люди. Были грубовато-простодушные друзья и утонченно-вежливые враги. Были старики, воспитанные на стихах Киплинга, и были развязные юн­ цы, не читавшие никаких стихов. Всякие были... Однако никогда еще не бывал я в окружении людей, не связанных, казалось, никакой общей идеей. Я поспешил закончить ужин и, извинившись, пошел в отведенную мне каюту. Я хотел отдохнуть перед трудным делом.